У каждого свои тараканы, или – Шаги к дому

«Странно, – подумал Грегори, заходя в квартиру, – почему один молодой совсем, а второй…» Он пригляделся к Гоше и понял, что тот тоже весьма юн, просто… вид на себя такой напускает, что ли? Смотришь и веришь: перед тобой не мальчик зеленый, а муж солидный и уважаемый! Что ж, разъясним со временем, тот ли он, кем казаться старается?

– С чем пожаловали? – спросил между тем Гоша.

Юный представился Жоржиком и тоже уселся на диван.

– Кхм. Я из сознания брата вашего владетеля…

– Это я вижу.

– Я, конечно, очень извиняюсь за беспокойство, – Грегори теребил в руколапах шляпу. – Но я здесь не по своей воле. Они хотят… То есть – мы хотим… Нам нужна ваша помощь – нужно, чтобы вы повлияли на своего владетеля. Чтобы он непременно сделал интервью с нашим владетелем.

Тараканы переглянулись.

– Видишь ли, – осторожно начал Жоржик, – я бы с радостью, но я – таракан, отвечающий за романтическое настроение владетеля. А в книгах вашего Гордона ни капли романтики. Только грязь, кровь и извращения.

– Ну а я, – скрестил усы Гоша, – тебе тем более не помощник.

Грегори посмотрел на него вопросительно, и таракан нехотя продолжил.

– Вы хотите, чтобы вашего владетеля представили, как некую городскую знаменитость, а мой Георгий слишком любит родной город, чтобы расхваливать абсолютную бездарность. Пусть даже эта бездарность – его брат. Его книги – скорее, позор городу!

Грегори опустил усы.

– Да я всё это понимаю. И даже пытался объяснить Гиганту Мысли, а он в ответ грозил из дома вышвырнуть. Можно я у вас покурю, а?

Грегори с надеждой достал трубку.

– Только на балконе! – вскинулся Гоша. – И с раскрытыми окнами. Наш владелец – некурящий.

Грегори поблагодарил и пошёл на балкон, усы его беспомощно болтались по спине.

– Из дома вышвырнуть, говоришь? – пробормотал ему вслед Жоржик. – Пожалуй, в помощи брату, даже бездарному, тоже есть некая романтика. Наш владетель сомневается, стоит ли вообще говорить со своей главной на эту тему. Я попробую склонить его в сторону разговора. Это всё, что я могу для тебя сделать.

* * *

Гордон Маслёнов едва дождался, пока закончится смена.

Как же ему надоел этот цех. Эта сраная машина по производству пластиковых бутылок – шумит и шумит без конца. А ты – только и знай, что катай тачку с пластами бутылок. Одну оттащишь, вернёшься – уже другую загрузили. И так до утра. А если девки на конвейере затормозят, не успеют вовремя собрать вылетающие из машины бутылки – совсем абзац наступает. Их потом вообще не разгребёшь, ещё и его припахивают – помоги, мол, а то сейчас засыплемся. А кто вам, курицам, виноват, что глазами хлопали?

Приходится помогать, директор не станет разбираться, кто неправ был.

Вот и сегодня, разгрёб кучу полторалитровых баклажек, выстроил в квадрат десять на десять, упаковал в полиэтилен, закинул на тачку. Потом ещё один такой же «квадрат», и ещё, ещё – потом сам же это и поволок на склад. Пока вернулся – девки остальное разгребли и новую тележку загрузили.

Гордон пялился на ненавистные бутылки, а в голове уже выстраивался сюжет – сотни универсальных солдат в прозрачных костюмах с эффектом невидимости шеренгами маршируют на одинокого гениального сыщика… И шумит за спинами их адская машина смерти… Гениально же! Записать бы куда-нибудь, пока не забыл. Но надо катить новую тачку.

Хорошо, хоть потом эта сраная машина – не адова, а та, что бутылки выплёвывает – заглохла. Устроена она так, что останавливать её нельзя, разве что сама поломается. И тогда – наконец перерыв. На десять, двадцать, тридцать минут – пока механики её снова не запустят. Сегодня вообще повезло – часа два возились.

Гордон прилёг на мешки с бракованными бутылками да и заснул. И снились ему марширующие солдаты, свирепые, но почему-то хрупкие и малоустойчивые, а сыщик и вовсе парил над ними воздушным шариком… Проснулся великий писатель от хохота: «Спящий гений! Не изволите ли оттащить мешок, ваше гениальшество?» – ещё и в бок ткнули. Сволочи. Сброд чернорабочий. Только и знают, что ржать: «Когда же мы твои миллионы увидим?» С какого перепугу вы должны их видеть? Кому-кому, а вам уж точно из моих гонораров ничего не перепадёт.

Как же хочется наконец послать к чертям и этот цех, и эти тачки, и этот сброд весь. Он представил, как однажды проедет на собственном авто мимо постылого бутылочного завода с длинноногой цыпочкой, остановится покурить как раз, когда пересменка – тут-то у них глаза на лоб и повылазят.

Но для этого нужно, чтобы о нём хотя бы узнали.

Гордон сплюнул на ходу, торопясь домой.

Всё всегда приходится делать самому. Сначала его бездарный брат неделю тянул, прежде чем поговорить с главным редактором, а потом нагородил ей какой-то ерунды, что она так и не поняла всей важности интервью с гениальным, хоть и неизвестным пока писателем.

Дома он наспех принял душ, переоделся в чистое и солидное и помчался в редакцию «Под микроскопом».