У каждого своя дорога

— Не знаю, — Грубер всматривался до боли в глазах в туман, словно мог что-то увидеть. — Но ты прав, нужно пытаться пройти здесь. При всех других раскладах ничего хорошего не выходит. Можно, конечно, бросить конверт и свалить куда-нибудь, но вроде пока наше положение не настолько отчаянное. Что касается оружия... Черт, — он взлохматил волосы. — Что твое ружье, что мой автомат слишком длинные, чтобы попытаться спрятать их в рюкзаке. К тому же в моем арбалет лежит. И не замотаешь ничем, нету у нас ничего такого.

— Тогда нужно сделать только одно, подождать, когда первые изменения начнут затрагивать жителей этого кластера. Пока все будут в полном охренении, а первые зараженные начнут жрать прохожих, мы сможем проскользнуть.

— Хм, — Грубер задумался. Не хотелось бы застать момент перерождения, к тому же, если здесь поблизости трется элита, то такой лакомый кусочек как новый кластер она точно не пропустит, и есть все шансы с ней столкнуться. Но, с другой стороны, план был вполне разумный, и Грубер нехотя кивнул. — Ну хорошо, давай подождем.

Не прошло и часа, как туман начал истончаться, и уже сквозь него можно было разглядеть очертания деревьев, а еще через час он полностью исчез, не оставив за собой даже кисловатого запаха, за который и получил свое название.

Сейчас окрестности небольшого городка предстал перед рейдерами в полной красе. Городок напоминал тот тип маленьких городов, в образовании которых играло не последнюю роль какое-нибудь крупное предприятие. Взмывающие вверх трубы, видимые даже из кустов, в которых продолжали прятаться рейдеры, расположились на противоположном конце городка. То что происходит что-то странное и непонятное стало заметно по тому, что половина из этих труб не извергала дыма, а дым, который вырывался из оставшейся половины, вот-вот должен был прерваться. А еще Грубер знал, не по собственному опыту, который был у него довольно специфическим, что именно сейчас пропала сотовая связь, а люди начали проявлять совершенно немотивированную агрессию. Об этом рассказывали его пациенты, которых он штопал в госпитале Убежища, а слушать Грубер всегда умел.

Грубер достал бинокль и принялся рассматривать то, что было ему доступно для разглядывания. Ничего толком не разглядев, он опустил бинокль.

— Интересно, долго нам нужно будет ждать?

— Вот чего не знаю, того не знаю. На каждом кластере все протекает по-разному. Я изучал этот вопрос, еще до того момента, когда... — Снегирь не закончил говорить, а опустил голову на скрещенные руки. — Вечереет уже. Скоро ничего не будет видно. Кстати, а почему бы нам не воспользоваться темнотой и не попытаться хоть немного продвинуться по неосвещенным улочкам.

Вместо ответа Грубер снова приник к окулярам бинокля. Снегирь был прав, темнело просто стремительно, и очень скоро Грубер ничего уже не мог разглядеть в свой бинокль, оставалось только надеяться на суперзрение Снегиря.

— Думаю, пора выдвигаться, — почему-то шепотом сказал Грубер. Он пошевелился, пытаясь размять затекшие после долгого лежания на одном месте мышцы. — Только сначала необходимо облегчиться.

Когда они подошли к городу совсем стемнело. Снегирь уверенно вел их по каким-то подворотням, избегая улиц, которые хоть и скудно, но все же были освещены. Улицы были безлюдны. Видимо изменения заставляли жителей чувствовать себя не в своей тарелке, и большинство из них сидело дома, потому что мысль о родных стенах при таких, казалось бы необоснованных страхах, всегда превалировала, затмевая собой все остальные. Сколько трагедий произойдет здесь в этом мирном на первый взгляд городке спустя совсем немного времени. Сколько погибнет совсем маленьких детей, когда их родители переродятся, а вот они не смогут этого сделать чисто физически из-за странных ограничений в массе, необходимой для первичного перерождения. Грубер старался ни о чем подобном не думать, потому что и без этих мыслей на душе было погано.

Им удалось пройти почти три четверти города незамеченными и у Грубера появилась уже было мысль о том, что все им удастся выскользнуть из этой огромной ловушки без особых потерь, как завернув за ближайший угол, они наткнулись на дежурную машину с надписью «полиция» на боку, которая осветила их фарами.

— Стоять! Руки за голову, пальцы скрестить! — раздался мужской голос, усиленный громкоговорителем.

— Вот что я говорил? — процедил Грубер, поднимая руки и переплетая пальцы на затылке.

Снегирь некоторое время колебался, хмуро разглядывая машину, из которой не спешили выходить полицейские.

— А какие правила мы нарушаем, гуляя здесь ночью? — Снегирь решил попробовать покачать права. Чем черт не шутит, может и сработает.