У каждого своя дорога

— Руку покажи, — не то приказал, не то попросил Грубер. Объяснять, какую именно руку нужно было показывать, было не нужно, девушка и без уточнений поняла. Она закатала рукав своей блузки, которая была темно-синего цвета, из-за которого Грубер не увидел кровь. Рана выглядела не слишком хорошо. Грубер быстро очистил ее от засохшей крови антисептиком, который упаковал с собой, позаимствовав в госпитале, а затем быстро и профессионально перевязал. — Ну вот и все, думаю к завтрашнему дню уже должно зажить.

— Ты сказал как Улей, но меня укусили, значит я тоже могу, ну... так же как и Стас? — девушка настороженно смотрела на Грубера.

— Нет, здесь эта болезнь через укус не передается, — он легко поднялся, подошел к бару и внимательно изучил его содержимое. — Не так чтобы совсем хорошо, но и не очень отстойно, — резюмировал он, вытаскивая бутылку среднего качества виски и наливая в бокал. После этого он подошел к сидящей на диване, обхватившей себя за плечи девушке. Она сидела на том же месте, куда он ее посадил. — Выпей, так будет лучше, да и еще, — он снял с пояса фляжку и щедро плеснул в виски живчик. — Давай, теперь это пойло для тебя жизненно необходимо.

— Что происходит? — девушка взяла бокал и внимательно посмотрела на Грубера.

— В двух словах это точно не объяснишь.

— А вы попытайтесь, — она сделала глоток и скривилась, но тут же сделала другой.

— Тебя зовут как? — Грубер проигнорировал ее вопрос и повернулся к Снегирю, который возился с компьютером, стоящим на столе.

— Катя.

— Хорошее имя, — одобрительно кивнул Грубер. — Только теперь забудь его. Будешь ты у нас, — он ненадолго задумался, — Радистка Кэт. Я надеюсь, ты не беременная? — она ошарашено покачала головой. — В этом месте, где мы все волей случая оказались, прежние имена принято забывать, используются только прозвища. Извини за Радистку, но я не смог ничего приличного придумать.

— Грубер, иди сюда, — его позвал Снегирь, и Грубер поспешил к нему, оставив Радистку осваиваться со своим новым именем. — Смотри, что я здесь нашел.

Экран монитора был поделен на множество маленьких экранчиков, каждый из которых демонстрировал свою часть комплекса завода, а три даже захватывали внешний периметр.

— Как они работают? — удивленно спросил Грубер, приближая экранчик, на котором был изображен тот самый коридор у буфета. Тела все так же лежали у стены, и постороннего движения не отмечалось.

— Кэт говорила что-то о генераторах, — тихо ответил Снегирь.

— Так, ладно, это камеры — дополнительные меры защиты. Сколько мы здесь будем сидеть?

— Пока орда в город не войдет. Ну или не орда, а многочисленные группы, не суть. Они будут заняты своими делами, будут искать выживших иммунных, заблудившихся рейдеров, муров, кого угодно на самом деле, — Снегирь покосился на девушку, которая смотрела в одну точку и маленькими глотками пила принесенный Грубером коктейль. — У нас в это случае появится шанс выскочить из города. Шанс куда выше, чем удирать от всех на открытой местности.

— Так, понятно, а что мы с ней будем делать? — Грубер кивнул на Радистку.

— Я не знаю, — Снегирь потер переносицу. — Не можем же мы ее здесь бросить, это как-то не по-человечески будет, да и не любит Стикс, когда новичков кидают.

— А тащить ее с собой в Пекло — это значит верх благоразумия?

— Я не знаю, понятно? Давай попробуем дожить до того момента, когда из города можно будет тихонько уйти, а потом уже будем решать другие проблемы.

— Ладно, только знай, я — против.

— Против чего? — Снегирь недоуменно посмотрел на Грубера.

— Неважно, просто против и все. Здесь не будет хорошего варианта, но я смирюсь с любым твоим решением.

— Почему?

— Чтобы избежать ответственности и мук совести, — Грубер скривился в невеселой усмешке. — Так, я пойду носик припудрю и в комнате отдыха немного поваляюсь, может, подремать удастся, а ты иди, просвещай новичка о том, в какую страшную сказку она на самом деле попала.

Глава 17

Грубер плеснул себе на лицо холодную воду и посмотрел в зеркало. Последний раз он смотрелся в зеркало в том доме, где они нашли бинокль. С тех пор цвет его глаз не менялся, но они и так стали очень темными, почти черными, что очень необычно сочеталось с его светлыми волосами.

В дверь санузла постучали. Грубер отпер дверь и столкнулся с поднявшей руку Радисткой.

— Я услышала, что вода льется, вот и решила... — она растерянно замолчала. Грубер протянул руку и надавил ей на запястье, заставляя опустить поднятую конечность. — У меня глаза сильно щиплет, — словно оправдываясь, пробормотала Радистка.

— Проходи, умывайся, — Груберу пришлось отодвигать ее плечом, чтобы пройти. Радистка бочком протиснулась в туалет, а он прошел к дивану и завалился на него, закрыв глаза рукой.