У каждого своя цена

— Я посмотрела, что о «Святилище» пишут в «Сити сёрч»84. Там приводится цитата из интервью с менеджером клуба насчет ожидаемой ими «в высшей степени креативной» клиентуры. Мне казалось, это определение больше применимо к меню, нежели к людям, но что я могу знать?

Недавно меня осенило, что концепция эксклюзивности является организационным принципом жизни на Манхэттене не в последнюю очередь из-за перенаселенности крошечного острова. Ньюйоркцы инстинктивно соревнуются за что угодно, от такси в час пик и свободных мест в метро до сумок от «Гермес» и сезонных абонементов на игру «Нике». На изучение труднодоступных заведений уходят годы. Ледяные распорядительницы в лучших ресторанах города надменно требуют заказывать столики за полгода вперед. Манхэттенская народная примета: «Если в клуб вы прошли беспрепятственно, скорее всего, туда идти не стоило». Еще в эпоху «Студии 54»85, а может, и до этого (если тогда существовали ночные клубы), тусовщики превратили в соревнование даже посещение модных ночных клубов. На вход в лучшие заведения существует своего рода ценз, как, например, сегодня вечером. Войти с главного входа — всего лишь начало: это по силам любой второкурснице Нью-Йоркского университета в топе на бретельках. «Крутой бар? — услышала я чье-то замечание в адрес „Святилища“. — Да лучше сходить во „Фрайдис“ в Хобокене». Элайза подробно объяснила, почему нужно сразу проходить в ВИП-зону — дескать, это единственное место, где наблюдается хоть какое-то «реально крутое действо». Джаггер и Боуи устраивали вечеринки в овеянных легендами отдельных кабинетах «Студии 54». Сегодня Лео, Джей-Зет и Линдсей86 правят бал на безопасном удалении от назойливых, любопытных взглядов завсегдатаев, которые, естественно, из кожи вон лезут, чтобы попасть в ВИП-зону.

До недавнего времени я легко мирилась с тем, что я не ВИП, — мне как-то не приходило в голову, что я могу попасть в число очень важных персон. Открытие ВИП-зала в соседнем с ночным клубом помещении разожгло во мне праведный гнев. В знак приближения того, что я не могу интерпретировать иначе, чем начало апокалипсиса, мой дантист, доктор Куинн, недавно открыл ВИП-зал ожидания в собственном офисе. «Чтобы солидные клиенты ждали с комфортом, — пояснила медсестра, — вы можете посидеть в холле». Я сидела в скромной, заполненной вульгарной публикой приемной, листая справочник двухлетней давности, желая, чтобы толстый джентльмен рядом со мной прекратил щелкать жвачкой. С тоской глядя на дверь с табличкой «ВИП», я фантазировала насчет шикарной стоматологической страны чудес, простирающейся за порогом, смирившись с тем, что всегда буду по эту сторону двери. Однако спустя всего несколько месяцев я стою возле «Святилища» в сногсшибательном новом прикиде с кучей потрясных приятелей, ожидающих меня внутри. Похоже, Фортуна ко мне подобрела.

Девица, как две капли воды похожая на Эбби, чмокнула в щечку охранника у дверей и проскользнула в клуб, но с того места, где мы стояли, нельзя было сказать точно, она это или нет.

— Пен, ни за что не догадаешься, кого я недавно встретила. Как же я забыла тебе сказать? В тот вечер, когда ты ушла из «Киприани» после ужина, в «Бунгало» образовалась Водоворот.

Пенелопа обернулась ко мне как ужаленная. Она ненавидела Эбби больше, чем я, если такое возможно. Пенелопа смотрела сквозь Эбби с тех пор, как на втором курсе та зажала ее в душевой и посоветовала не принимать близко к сердцу, что папаша Пенелопы спит с секретаршей, — это же никак не отразится на его любви к дочери! От шока Пенелопа едва смогла выговорить: «Откуда ты знаешь?» — на что Эбби с ухмылкой ответила: «Тоже мне, тайна!» Разразившийся вскоре скандал с подменой доклада по истории, естественно, отношений не улучшил.

— Ты видела эту мерзкую карлицу, шлюху и не сказала мне? Что она о себе наплела?

— Обычный вздор. Теперь она Абигайль, не Эбби, поэтому я через слово называла ее Эбби, и, мол, она в самом водовороте медиамира, с чем тебя и поздравляю. Вставила новые сиськи и перетянула полморды, но тварь все такая же.

— Девица, которая пройдет по голове матери на шпильках, если это поможет ее карьере, — пробормотала Пенелопа.

— Пройдет и не поморщится, — весело подтвердила я. — Нам еще повезло.

Взяв Пенелопу под руку, я нагло подошла ко входу, минуя очередь, в надежде своим видом внушить секьюрити некоторое уважение. Чернокожий охранник, явно страдавший аллергией на мужское начало, в огромном «африканском» парике, сетчатой футболке с длинными рукавами и сексуальных розовых лайкровых колготках уставился на нас из-под накрашенных светящейся тушью ресниц.

— Вы в списке? — спросил он неожиданно грубым голосом для креатуры, отлично понаторевшей в трансвестизме.

— Н-н-ну а то! — небрежно бросила я. Пауза. — Да, конечно, мы в списке. Мы из «Келли и компании».

Ответа не последовало. Охранник даже не взглянул в список на клипборде, и я решила, что он меня не расслышал.

— Сегодня днем я беседовала с менеджером и договорилась о визите! Мы здесь для того, чтобы проверить, подойдет ли клуб для проведения…