У каждого своя война

- Крохин, ты куда?! — только и успел крикнуть Вениамин Павлович, потом вздохнул, открыл классный журнал, достал авторучку и не спеша вывел напротив Робкиной фамилии жирную двойку. — Как видите, дорогие мои лоботрясы, сто дат написать — это вам не ху-хры-мухры, для этого кое-что знать надо... — Историк встал из-за стола и медленно подошел к окну. И следом за ним все ученики кинулись к окнам. Историк покосился на них, но сделал вид, что не замечает.

Они все увидели плачущую девушку на другой стороне переулка. А над ней нависал парень и выговаривал что-то злое, сжимая кулаки и замахиваясь, чтобы ударить. Потом из школы вылетел Робка. Вениамин Павлович и другие ученики класса увидели его, когда он бегом пересекал переулок. Робка подлетел к парню и девушке и встал между ними, с силой толкнул парня в грудь. Девушка, видимо, испугалась за Робку, попыталась встать между ними, отодвинуть Робку, но тот упрямо стоял на месте, загораживая парню дорогу.

- Это же Гаврош! — громко сказал Богдан и кинулся опрометью к двери, вылетел в коридор.

Возникло секундное замешательство — все ученики смотрели на Вениамина Павловича.

- Ну что стоите? — вполне серьезно сказал он. — Выручайте товарища!

И почти весь класс ринулся к двери, грохоча ботинками и толкаясь. Нахмурившись, Вениамин Павлович смотрел, как в переулке Робка дерется с плечистым крепким парнем, который выглядел старше и опытнее в драке. Девушка что-то кричала, пытаясь загородить Робку, но тот парень легко отшвыривал ее в сторону, как кошку, и бил Робку расчетливыми тяжелыми ударами.

А неподалеку другой парень с безучастным видом наблюдал за дракой, попыхивая папиросой. Переулок был пустынен, и редкие прохожие поспешно переходили на другую сторону, прибавляя шаг.

И тут из школы посыпалась орава ребят и девчонок.

Переулок заполнился девичьими визгами. Впереди всех мчался Богдан.

Вениамин Павлович усмехнулся и покачал головой, и подумал, что все же не зря он что-то такое изо дня в день долбит этим лоботрясам, видно, кое-что оседает у них в мозгах, и есть надежда, что вырастут приличные, порядочные люди…

Избиение прекратилось. Ученики окружили девушку, Робку и того парня, Гавроша. Робку тут же схватили за руки и утащили за спины ребят, а перед Гаврошем лицом к лицу оказался Богдан. Он обмирал от страха, но не уходил, сжимая кулаки и облизывая пересохшие губы. Он смертельно боялся Гавроша, но еще больше боялся опозориться перед всем классом.

- Уйди, Богдан, задавлю... — Черные глаза Гавроша были страшными, губы кривились и нервно подергивались.

- Сам уходи... — не помня себя от страха, выдавил Богдан. — Робку бить не дам!

- Сучонок твой Робка, понял! Я ему пасть порву! Кореш называется! Бабу у меня захотел отбить! Что за это полагается, знаешь?

- Щас милицию позовем! — сказал кто-то в толпе ребят. — Вали отсюда!

- Ух ты-ы, как я испугался! — расплылся в зловещей улыбке Гаврош. — А вот это кто хочет попробовать?! — и Гаврош выдернул из кармана нож. Блеснуло на солнце длинное узкое лезвие. Гаврош сделал выпад вперед, и толпа учеников, наступая друг другу на ноги, шарахнулась во все стороны.

- Куда ж вы, сыночки?! — гоготнул Гаврош. — Сыночки-фраерочки! Давай по одному, всем достанется, никого не обижу!

Тут сбоку вынырнул Валька Черт и пронзительно, по-разбойничьи свистнул и захохотал:

- Гаврош, вон тому, рыжему, отвесь пендаля!

Гаврош двинулся на учеников, раздавая пинки налево и направо, и нож сверкал в его руке. Этот нож будто гипнотизировал учеников — сколько страшных историй они слышали и сами рассказывали друг другу про блатную шпану, пускающую в ход финку при любом случае. И только Богдан, когда Гаврош ударил его ногой, бросился вперед и отчаянно замолотил кулаками, попав пару раз Гаврошу в лицо. А потом произошло нечто молниеносное, неуловимое глазом, и в следующую секунду Богдан как-то боком пошел к деревянному дому, держась рукой за левое плечо.

А Гаврош в обнимку с Валей Чертом, пританцовывая, удалялись по переулку и громко распевали:

Таганка, все ночи, полные огня,
Таганка, зачем сгубила ты меня,
Я твой бессменный арестант.
Погибли юность и талант в стенах твоих,
Таганка-а…

Вениамин Павлович, наблюдавший из окна, тоже не выдержал и побежал на улицу. Когда он выскочил в переулок, все закончилось. Гавроша и Вальки Черта и след простыл. Весь класс окружил Богдана, который стоял, прислонившись к бревенчатой стене дома, и зажимал рану на плече. Сквозь пальцы сочилась кровь.

Девушки галдели, как воронья стая:

- Врача надо! Вениамин Павлович, Володю Богдана ножом пырнули!

- В милицию заявить надо!

- Эх вы, мальчики! Выручать побежали — выручалы!

- А чего сделать можно, если нож у него?!

- Ладно, струхнули, так молчите!