У каждой лжи две правды

А если не Янек? Если она в столице, да ещё в хорошей лечебнице, то… дядюшка? Но он же за всё время не удосужился узнать, как же у неё дела?

Еда, принесённая сестрой, была сытной и вкусной. Женщина смотрела с умилением, как Стефа подносит ко рту ложку с бульоном, отламывает хлеб, но чудилась в этом не забота, а страшное желание накормить, если больная откажется есть. Посуду унесла тут же, обронив, что встречу с пани давно ждали.

Потом появился целитель, который долго и молча сканировал девушку, водя рукой над ней, но разговаривать не стал, лишь указав на свой знак мага. Сапфир и ключ. Значит, один из сильнейших и ради мастерства дал обет молчания.

Не успел лекарь уйти, как в палату, после вежливого стука вошёл старик в малиновой мантии и шапочке кардинала.

– Ваше высокопреосвященство… – Стефа опять попыталась встать. И руки у неё дрожали совсем не от слабости. Она едва смогла сесть, опираясь на спинку кровати.

– Не нужно вставать, дитя моё, вы ещё слишком слабы, – он материализовал себе небольшой табурет и степенно присел рядом с кроватью. – Вам прописали постельный режим. И не скоро его отменят.

И вздохнул, будто действительно обеспокоен её здоровьем.

Стефания боялась. Но была слишком слаба, чтобы сдержать свою силу. Искры магии пробежались по рукам, лежащим поверх одеяла, и надежды, что кардинал Святой Инквизиции этого не заметил, не осталось.

Но архимаг лишь довольно кивнул и достал из воздуха какую-то коробочку с резными стенками.

– Ну-ка, девочка, посмотрим, к чему у тебя склонности… Дотронься до артефакта, деточка.

– А какая вам разница, кого на дыбу отправлять? – дерзко ответила девушка, но рука сама собой протянулась к шкатулке. Всё равно умирать, так хоть собой!

Когда она коснулась крышки, загорелся зелёный камень. Стефания тут же отдёрнула ладонь и на всякий случай спрятала её под одеялом. И вторую тоже.

– Растения… – немного разочарованно произнёс его высокопреосвященство. – Но это лучше, чем ничего… Целительница или же некромантка была бы кстати…

О результате определения сил архимаг догадывался. В одном из первых отчётов из Гдыньска «племянничек» сообщал и о мумии, и о неизвестном маге, спровоцировавшем воскрешение выбросом силы. Но миссия у паладина была иная, поиском магичек храмовники должны заниматься, а не тайные агенты. У пана Йержимановского теперь там работы на пару месяцев, нечего ему ещё о всяких колдуньях из его города сообщать. Ещё бросится разбираться. Пусть лучше не отвлекается. У него там контрабанда, распоясавшееся панство и полностью недееспособная вертикаль власти…

Стефания молчала, исподлобья глядя на задумавшегося визитёра.

– Деточка моя, – тяжело вздохнул кардинал и покрутил перстень на пальце. – Мы не для того ищем таких как ты, не для того тебя лечили от магического истощения и снимали проклятие «выборочного видения», чтобы запечатать дар или казнить.

– Так для чего вам… такие как я?

Стефания ещё не знала, что совсем скоро она согласится на любое предложение. Кардинал умел, а главное, любил убеждать.

Храм давно понял, что что-то не так…

Ну, как давно… Для вечности и истории без малого три десятка лет – пустяк и песчинка, а для человеческой жизни – целая веха.

И можно было бы гордо заявить, что на наш век хватит. И что все это бредни чокнутых предсказателей. Боги пронесут, а големы будут работать вместо людей на полях, фабриках, в шахтах и на верфях.

Но Храм полагался не только на магию, но и на трезвый расчёт. Учитывал в своих действиях и долгосрочную выгоду. А прогнозы и видения были не утешительны. Но кое-что можно попробовать сделать… Даже если придётся признать (как-нибудь потом) свои ошибки. И начать искать (в тайне, но методично) тех девушек, что отмечены магией. Сделать выводы (пусть они не всем нравятся) и начать менять собственную, многими веками проверенную политику.

Кардинал поморщился. Рассказывать про это он не любил. Но придётся.

– Храму давно следовало признать, что женщины не только способны колдовать, но и колдовство их отличается от мужского… – промолчим, сколь много богатства и власти принесло это незнание Святому Престолу. – Боги любят гармонию, а мы в невежестве своём лишили сами себя части небесной благодати. За что и поплатились… Знаешь ли ты, дитя моё, если в городке или селении найдётся женщина, которая хоть немного умеет пользоваться своей силой, то там и деток рождается больше, и на полях пшеница колосится гуще, скот жирнее и плодовитее. Даже зверьё в лесах и то толще!

Стефания хмыкнула. Его высокопреосвященство всё равно продолжил с тем же благодушным тоном:

– Храм поставлен богами, чтобы мы учили неразумных чад, но сами мы тоже заблуждаемся. Истинная сила в том, чтобы признать прегрешения и попытаться исправить их, – и при этом тоже заработать. И золото, и репутацию, и новых прихожан. – Сейчас наши братья и сёстры по всей стране ищут молоденьких ведьмочек, но не для того, чтобы наказать их за какой-то надуманный грех, а чтобы обучать, помочь признать силу и контролировать её. К сожалению, в наших школах слишком мало учениц…

Он замолчал. Стефания решила подать голос.