У каждой лжи две правды

И когда прорвал тонкую пелену, отделяющую реальность от иллюзорного мира, не заметил. Свет на миг померк, чтобы потом резануть по глазам яркой вспышкой. Холод подземелий сменился жарой, туфли увязли в песке по щиколотку. Кругом кусты, яркие до безобразия. Разве могут приличные листья быть такими огромными, зелёными и норовить ударить по лицу?

– Я ничего не пропустил? – маг вывалился из-за кустов раскрасневшимся, поцарапанным, но готовым на подвиги.

– Янек! – Стефа бросилась ему на шею. Он искренне надеялся, что от радости, а не от желания задушить.

Божена тяжело дышала. Присвоенная внешность слезала с неё струпьями, обнажая сморщенную коричневую кожу, высохшие клочья волос, застывший оскал лица. Платье, слишком потрёпанное в магической битве, разошлось по швам. Корсет болтался на мощах и мешал двигаться, так что мумия его просто сорвала. Никак не смогла понять, в чём же прелесть и необходимость этого предмета пыток.

Силы, которые так и не восстановились после воскрешения, убывали с каждой минутой, что приходилось сдерживать Рунихена. И восстановить бы их. Вот же рядом, источник магии, нетронутый и желанный.

Но со Стефанией она потом поговорит. Долго. Обстоятельно. И никто не сможет ей помешать.

Она будет о ней заботиться. Холить и лелеять.

До тех пока, пока девушка сможет питать её своей магией.

А сейчас…

Сейчас Божена, пошатываясь, подошла к поверженному врагу. Когда-то любимому. Верному. Сильному.

Который должен был слабеть с каждой минутой.

Который не использовал и сотой доли тех возможностей, что ему достались…

Энергетические путы трещали и готовы были вот-вот порваться. Но Прекраснейшая была недовольна. Она бы достигла намного большего за это время! Неудачником был, неудачником и остался!

Мумия прикрыла глаза. В ладони засветился кинжал. Широкий и короткий, бесполезный в битве, но идеально подходящий для ритуалов. Жертве некуда спешить.

Слова забытого языка сами сорвались с уст.

…То, что было начато, да завершится…

…Дочь Ра коронована. Дочь Ра подобна отцу своему…

…Как правит он на Небе, так и на земле не будет равных ей…

Остался последний удар.

Сутью своей, что сроднилась с магией, древняя колдунья чувствовала, что ритуал получается ещё более полным и прекрасным. Жертвой для обретения вечной жизни и молодости станет не обычный смертный маг, а тот, кто впитал в себя дыхание времён.

Забрав его знания, его опыт, его силу, вознесётся она до престола небесного и свергнет храмы трусливых богов, что забыли имена первозванные.

Рукою своей она будет повелевать водами и твердью земной.

Преклонятся перед ней народы. И никого не будет равной ей.

И цена сему – один удар.

Не так уж и много, если помнить, что этот человек сам хотел ей смерти.

На какой-то шум за спиной Прекраснейшая не обратила внимания. Кого ей опасаться? Стефанию? Здесь нет живых растений, которыми она могла бы ей навредить…

И зелёный аркан, нейтрализующий её силы, был для мумии полной неожиданностью.

За минуту, пока Божена танцующей походкой победительницы шла к Рунихену, Янек перебрал в голове с десяток заклинаний. Но чистой силой тут не обойтись.

Уже сейчас колдунья была слишком сильна. Её нельзя оставлять в живых. Если не хочешь однажды проснуться в мире, который кто-то решил сделать идеальным.

Взлохматил волосы, вытащил сухую травинку.

Стефания схватила её и сжала в руках, как величайшую драгоценность.

– Она живая! Я её чувствую!

А то пани Заремская уже начала бояться, что её магия исчезла.

– Ты у меня гений! – Янек схватил её за запястья. – Я тебе говорил? А теперь представь, что эта травинка растёт и превращается в огромную лиану…

А уж на растение он сможет нанести и нейтрализующие плетения, и укрепляющие, и что-нибудь ещё из своего арсенала.

Стефания его поняла. И травинка, послушная её воле, превращалась в длинную и крепкую верёвку. А магия мужчины легко вплетались в её структуру. И отторжения не было. Сложные заклинания не конфликтовали друг с другом, а, наоборот, словно усиливали друг друга, наполняли растительную основу, свивались в петли. Три короткие. Одна длинная.

Янек раскрутил аркан над головой. Свист вплёлся в чужое заклинание, словно подгоняя. Торопя.

В полёте раскрылась петля.

Чуть дёрнулась в воздухе.

Чтобы упасть на плечи колдунье, сдавить, пустить дополнительные побеги, спеленать не хуже бинтов, которыми древние тамерийцы обматывали мумии.

Божена захлебнулась своим пением. Потух её кинжал. И выпал из ослабевших пальцев, похожих на скрюченные корни.

А зелёные побеги всё бежали, заматывая тело, изогнутое в немом крике.

И лопались, рвались, не имея сил сдержать свою пленницу. Её энергия раздирала волокна ветви и сушила листья. Почки отмирали, не дав ростков. И чёрная гниль ползла по стеблю к рукам мага и его жены.

На лбу Янека выступили капельки пота.

Удержать мумию было сложно. Магия, дававшая ощущение чуть ли не всесилия, перед колдовством древней жрицы стала похожа на детскую игрушку. Бесполезную для взрослых дел.

И отпустить аркан невозможно.

Стефания зажмурилась. Выхода всё равно не было.