У кладезя бездны

- А... бросьте. Это предатели. Те, кто предал Францию и бросил ее на произвол судьбы Настоящие патриоты собрались здесь, выброшенные на африканский берег и решили: к черту весь мир, если у нас нет больше земли для Франции - значит, Франция будет здесь. А там - нет ни одного человека, который бы держался за свою землю. Любой думает, как разбогатеть и сбежать. Они не хотят жить.

- Ну, Альварадо же не сбежал...

- Альварадо...

Генерал о чем-то задумался. Потом перевел стрелки.

- А почему вы ввязались в это дерьмо в Персии?

- Молот Ислама меня спрашивает об этом?

- Вы цацкаетесь со своими муслимами, скажу я вам. С этим - у вас будут проблемы. Скорее раньше, чем позже.

- Как думаете, почему ислам так популярен среди бедняков? - вопросом на вопрос ответил я

- А... Они просто не желают вылезать из своих деревень...

Я покачал головой

- Поменяйте местами причину и следствие. Ислам - религия общины. Община - способ самозащиты людей от того, что вы отнимаете у них землю. Дайте им возможность зарабатывать на жизнь - это отвратит от ислама больше людей, чем пули.

Генерал зло смотрел на меня

- Вы говорите как социалист.

- Нет, как практик...

Идиоты... Франция вообще страна больших идиотов, мы хорошо изучали ее историю. Держава, претендующая на мировое господство - свалилась в революцию. Трибуналы, выносящие смертные приговоры за "отсутствие гражданских чувств" - надо же придумать. Озверевший народ... захватив одну из придворных дам, они отрубили ей голову на гильотине, и кому-то пришла в голову идея преподнести голову сей дамы в подарок Королеве, которая тоже ждала казни. А по пути - они завернули к куаферу, чтобы тот изобразил на отрубленной, измазанной кровью голове некое подобие придворной прически. Вот таков был этот народ - ничуть к сему времени не изменившийся******. И жаль - что в то время не было Антикоммунистического фронта.

Недобрый - и становящийся все более недобрым разговор - прервал человек в белом халате, накинутом поверх военной формы. Они все здесь так ходили... врачи долбанные.

- Он раскололся, месье генерал - сообщил человек - дал слабину

- Что он говорит? - быстро спросил Бельфор

- Ничего, месье генерал. Он требует русского. Говорить будет только с ним.

Генерал остро глянул на меня

- Значит, кто этот человек, вы не знаете, князь?

- Слово чести.

- Хорошо - решил генерал - постарайтесь расколоть его. В наших же общих интересах...

Француз постарались. Как следует постарались, при нас такого в Персии я не видел. Видимо, девяносто лет вялотекущей войны кого угодно превратят в зверя. Французы использовали электроток и зубную машинку, причем - переборщили...

Я постучал в дверь - мне открыли, за ней стоял сержант Легиона

- Приведите его в порядок - сухо сказал я - позовите врача. Так я работать не буду.

Легионер взглянул на меня подозрительно, но отправился за врачом. Я посмотрел в большое зеркало... можно деньги поставить на то, что оно без амальгамы, одностороннее. Знаком показал, что я думаю обо всем об этом...

Пришел врач. Точнее -армейский санитар. Приведение допрашиваемого в порядок заняло минут двадцать, все это время я молча сидел и думал. Опыт Персии научил нас не доверять информации, полученной под пытками: на Востоке живут прирожденные лгуны, они соврут все, что угодно, чтобы избежать боли. Но этот человек - был кем-то другим, он родился не на Востоке - готов был поклясться.

- Месье...

В глазах санитара я уловил некую нотку сочувствия мне. Должно быть тяжело здесь работать человеку, который давал клятву Гиппократа

- Мы сделали все, что возможно. Только не использовали обезболивающее, это может повредить допросу.

- Он не свалится в шок?

- Нет, если только не продолжить.

- Хорошо, благодарю.

Санитар кивнул и вышел. Со стуком закрылась дверь. У меня был, по сути, только один козырь - прослушанный в машине разговор. Из которого я понял, далеко не все - все-таки не так хорошо знаю фарси, как хотелось бы.

- Продолжим с чего начали - сказал я - ты слышишь меня? Какой язык предпочитаешь?

- Можем... - неизвестный скривился от боли в зубах - говорить на твоем. На русском.

- Откуда ты его знаешь? - поинтересовался я

- Учил... в школе.

- Ты русский?

- Неважно...

Идиоты. Эти идиоты решили, что самая лучшая пытка для человека, который должен заговорить - это сверлить ему зубы, а потом воздействовать на зубные нервы током. И нас - они называют варварами...

- Мы можем общаться письменно. Хочешь, дам карандаш и бумагу?

Неизвестный усмехнулся. Кивнул в сторону стекла.

- Что ты хочешь?

- Что я хочу... я назову тебе свое имя. Настоящее. Россия потребует моей выдачи.

- Есть за что?

- Есть...

- Говори.

Неизвестный скривил губы в улыбке

- Ротмистр... Ежи Соболевский... теперь иди в посольство и... сообщай... москалина...

Сказанное было столь невероятно, что я подошел ближе, чтобы рассмотреть лицо этого человека. Нет... совсем не похож.

- Ты лжешь.

Дело в том, что историю ротмистра Соболевского я хорошо знал. Хотя и не имел к этому прямого касательства.