У кладезя бездны

Он сказал Папе - глупо бороться за Банка ди Рома, когда можно создать новый - Банка ди Ватикана. У него было самое главное - подписанный лично buffone договор о том, что Ватикан является независимым городом - государством, где не действуют никакие итальянские законы. Наверное buffone сам не понял... что подписал... впрочем, он всегда был дураком, наш buffone.

Барон прервался, чтобы попить воды. Я поддержал стакан

- Никто и никогда не мог задать никаких вопросов относительно денег, которые хранились в банке Ватикана. Оставалось только одно - найти сами деньги...

Барон подмигнул.

- В сороковом году Копполо на очередном совете одобрил сотрудничество с банка ди Ватикана. От Ватикана на Копполо присутствовало двое... я не знаю, допускались ли когда-то посторонние на заседание Копполо... наверное, нет. Первым был молодой Антонио да Скалья. Вторым... континентальный аристократ... я не помню его фамилию... что-то связанное с морем.

Я буквально обмер

- Случайно не граф ди Марентини?

- Он самый, князь. Он самый. Это был он... граф ди Марентини.

- Кем он был?

- Ди Марентини? Как и многие аристократы - он ненавидел Муссолини. Очень ненавидел. Кажется, buffone много что отнял у него. А у людей нельзя ничего отнимать, синьор, иначе жди беды...

- Я понимаю. А про Полетти вы ничего не слышали?

- Про кого?

- Полетти. Барон Полетти.

- Не слыхал.

- А Салези? Бароны Салези?

- Салези тоже были с нами... Они из Тосканы... там ничего просто так не проходит... даже придурок с его клоунадами. Я продолжу...

- Да, конечно.

- Так вот... Банка ди Ватикана мы звали "скороварка". Это значит, что какой бы дряни ты туда не положил... все сварится, и чем жирнее - тем будет вкуснее. Все наши деньги... были там, через Банка ди Ватикана - они распределялись по другим банкам. Никакая парламентская, правительственная, следственная, магистратская комиссия не могла получить ответов... это была как Швейцария, только в центре Рима. Кого-то из нас могли даже арестовать... бывало и такое, синьор Александр. Но до денег они добраться не могли. Деньги оставались семье...

Ватикан - как банковская система организованной преступности. Просто великолепно.

- А что произошло потом?

- Потом...

Барон надолго замолчал

- С вами все в порядке? - обеспокоился я

- Со мной... Со мной все в порядке, мой русский друг... за исключением того, что своими словами я подписываю смертный приговор и себе и тебе. Но я продолжу...

Они - ди Марентини, да Скалья, Пачелли - никогда не забывали о том, как они потеряли Банка ди Рома и Католическую банковскую федерацию. Они как обезумели... для них это было костью в горле.

Они хотели купить Банка ди Ватикана и восстановить Католическую банковскую федерацию, но законы, принятые при Муссолини запрещали им это сделать. Банка ди Рома чах... в нем не было денег, как в банка ди Ватикана... кого он обслуживал. Мелких лавочников, ремесленников. Buffone запрещал держать высокие ставки по кредитам, рано или поздно - за это должна была наступить расплата. Они начали воздействовать на Национальное собрание, это сборище невежд, которые должны были дать согласие на отмену придуманного buffone закона...

А в пятой комиссии - заседал депутат, барон Цезарь Полетти. С каждым разом я убеждался все больше и больше - что ничего, на самом деле, не знаю о происходящем.

- И что было дальше?

- Дальше... - барон тяжело вздохнул - дальше ничего не было. Им так и не удалось ничего сделать с Банка ди Рома. Он не продавался, к тому же в нем появились деньги.

- Деньги Ватикана? - непонимающе спросил я

Барон отрицательно покачал головой

- Нет... нет, не деньги Ватикана. Зачем им - одалживать злейшим врагам. Ни один из Копполо не имел дел с банка ди Рома. Но вот банка ди Рома имел дела с Ватиканом...

- Какие - дела?

- Это было... в восьмидесятом году. В восьмидесятом, друг мой, вспомните историю. Что случилось в те годы...

В одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году в Риме открылся Второй Ватиканский собор****. Вообще то это был двадцать первый Собор - но в Ватикане он проходил только второй раз, поэтому его называли вторым. Уникальность этого собора была в том, что он проходил четыре года и за время его проведения - успел умереть один Папа и принять беатификацию другой.