У кладезя бездны

Быстро пройдя зал ожидания - высокий, упитанный Марвиц и следом за ним худой как палка, на голову ниже его Ирлмайер - они вышли в предусмотрительно открытую швейцаром дверь на перрон. Красная ковровая дорожка, на которой грязь надо было искать с микроскопом, была постелена и здесь, сквозь стеклянную крышу павильона - сочилось солнце. У перрона - готовясь к дальней дороге, дремал кайзер-поезд: двенадцать ярко-синих бронированных вагонов по сто десять тонн каждый, три мощных дизельных локомотива Манесманн впереди и один - в хвосте поезда. Серебристый отблеск наглухо тонированных стекол вагонов, черные орлы и надпись "Рейхсбанн", замершие у каждой вагонной двери часовые. Первый поезд Священной Римской Империи готов был отправиться в путь - в Киль.

Марвиц уверенно подошел к двери второго от хвоста поезда вагона, шагнул внутрь, ничего не предъявляя и не спрашивая. Следом за ним - стараясь выглядеть так же уверенно - вошел и Ирлмайер...

Внутри - это оказался почти то обычный поезд дальнего следования, экспресс со спальными местами. Тот же узкий проход, двери купе с номерами. Красная дорожка была постелена и здесь, на окнах - кипенно-белые занавески с черным одноглавым орлом, смотрящим на Восток.

Железнодорожным ключом - Марвиц открыл дверь одного из купе.

- Заходи. Располагайся.

Ирлмайер осторожно зашел.

Почти то же самое, как в СВ. или мягких вагонах. Такие вагоны в Европе не используются, их используют только в трансконтинентальных экспрессах. Берлин - Констанца - Константинополь-Багдад - Джидда, Париж-Москва-Тбилиси, знаменитый Лиссабон-Владивосток. Двухместное купе, шкафчик для одежды, одна ванная комната на два купе.

Ирлмайер с удивлением понял, что это - не первое свободное купе или общее купе - это купе специально закреплено за Марвицем. В кайзер-поезде! Он сделал такое заключение по небольшой фотографии в дорогой рамке, стоящей на уже откинутом столике. На фотографии - потрясающе красивая девушка в белой мужской рубашке, со светлыми, почти пепельными волосами и миндалевидными, карими глазами задумчиво смотрела в объектив фотоаппарата...

- Семьей обзавелся, а? - стараясь скрыть неловкость, сказал Ирлмайер, кивнув на фотографию...

- Нет... - сухо и холодно сказал Марвиц, вешая в шкафчик плащ - я холост.

Ирлмайер - предпочел не продолжать.

- Ну?

- Позволь? - Ирлмайер кивнул на дверь туалета

- Прошу.

- У тебя есть на чем посмотреть микрофильм?

- Нет. Но лупа найдется...

Вагон едва заметно качнулся - кайзер-поезд тронулся.

Ирлмайер вернулся из туалета через пару минут. Протянул Марвицу кусок пленки - всего восемь кадров, каждый по странице. Марвиц включил ночник над кроватью, приложил пленку к лупе, начал читать, шевеля губами. Ирлмайер сел напротив, смотря на все быстрее мелькающие за окном стены - железнодорожные пути были отгорожены от всего Берлина шумозащитными стенами.

На то, чтобы прочитать все восемь страниц - Марвицу потребовалось чуть больше часа, за все это время он не задал не единого вопроса. Кайзер-поезд уже вышел из Берлина и сейчас заворачивал на юг...

- Чьи это показания? - наконец спросил Марвиц

- Мохаммеда Фарраха Айдида. Бывшего начальника штаба колониальных войск Италии в Сомали.

Марвиц пожевал губами

- Похоже на широкомасштабную провокацию. Или просто пьяный бред.

- Похоже. Хотя Айдид, давая эти показания - был не в том состоянии, чтобы устраивать какие-то провокации. А если нет?

- А если нет - то у нас большие проблемы.

Ирлмайер отрицательно покачал головой

- Большие возможности.

- Что ты имеешь в виду?

- Выслушай. И не перебивай...

Когда Ирлмайер закончил - Марвиц какое-то время сидел в каком-то оцепенении, прокручивая в головке информацию. Осторожный, как никто - полицайпрезидент Берлина понимал, что в этих восьми кадрах пленки - огромная палка, огреет кого - мало не покажется. Даже не палка - дубина. Но любая палка - о двух концах, верно?

- Кто это еще знает?

- Никто. Допрос вел я лично.

Ирлмайер солгал. Надо было сохранить Зайдлера - даже на случай, если Марвиц сейчас достанет пистолет и застрелит его.

Но Марвиц не стал доставать пистолет. Вместо этого - он взял фотографию со стола, посмотрел на нее и аккуратно, осторожно поставил обратно. В глаза Марвица, этакого угрюмого, серьезного здоровяка, каким Ирлмайер помнил еще со студенческой скамьи - электрическим разрядом просверкнула боль...

- Сиди здесь... - он поднялся, достал из шкафчика парадный черный китель с золотым шитьем, застегнул его на все пуговицы и вышел. Ирлмайер остался в купе один. Кайзерпоезд покидал пределы Берлина, негромкий перестук под ногами сменился непрерывным дрожащим гулом, картинки на экране окна превратились в смазанную полосу. Поезд шел на восток...