У кладезя бездны

У него не было огнестрельного оружия - депутат просто не мог его носить. Нельзя сказать, что он не испугался - в стране, где зародилась мафия, только дурак не пугается незваных визитеров, без тебя проникших в твой дом. Делать было нечего... он оставил портфель в покое и задом тронулся к двери, надеясь дойти тихо и внезапно выскочить на лестницу. Замок здесь английский, а дверь - такая что из автомата не пробьешь...

- Господин барон...

Из кухни появился человек. Он его не знал.

- Что вы здесь делаете?

- О... простите, что воспользовались вашим гостеприимством без вашего ведома, барон.

- Это так называется, да? Да вы вломились в мой дом!

- Но мы ничего не украли...

Из комнаты проявился еще один человек. Вот его - барон знал очень хорошо.

- Виктор? А ты какого черта тут забыл?

Виктор Сантелли, депутат от крайне правого Национального союза (у него было только шесть представителей, его идеи напугали бы даже Муссолини) - раздвинул губы в улыбке.

- Барон приношу извинения. Мы люди простые. Вот, пришли в гости, хозяина нет, решили подождать...

- Как вы сумели войти, на двери замок.

- Да бросьте, какие мелочи...

- Я всегда знал, что вы громила, Сантелли...

Сантелли ничуть не обиделся

- Прошу!

Поняв, что его просто не выпустят, барон прошел в залу.

Там оказался третий человек. Среднего роста, лысый, в черных "полицейских" очках, несмотря на полумрак.

- Добрый день... - поздоровался он

Барон уловил, что итальянский не является для этого человека родным.

- Кто вы?

- Сударь, к чему такие вопросы? - спросил Сантелли - давайте, выпьем и поговорим о делах. В качестве некоей компенсации... мы принесли хорошее вино. Выпьем и станем друзьями.

На полу и в самом деле стояла сумка, Сантелли начал доставать из нее вино и приборы, ставя на журнальный столик. Барон с первого взгляда определил, что вино хорошее, не купленное в магазине. В магазине хорошее вино не купить, оно стоит именно так, как вино держать нельзя - вертикально, на жаре и под сильным светом. А на этой бутылке были следы паутины, но не было этикетки - совсем никакой. Значит, это вино из чьих то погребов, не предназначенное для продажи. Конечно, и тут можно нарваться на уксус... но шансов меньше

- Выпивка делает друзьями только алкоголиков - отрезал барон - Аргентина, верно?

- А вы проницательны...

- Это наше вино, синьор... - заговорил человек в черных полицейских очках - вино нашей родины, страдающей от разгула анархии. Вино красное как кровь. Выпейте его, синьор, чтобы хоть немного узнать мою родину...

Барон не притронулся к налитому бокалу

- Вы говорите про кровь. Вам не кажется, что у вас проливается слишком много крови, чтобы это можно было считать нормальным? Как насчет тех студентов, а?

- Какие студенты, синьор. Да это коммунисты!

- Это не повод направлять броневики и обстреливать студенческий городок.

- Позвольте нам сами, синьор, решать в нашей стране, как нам бороться с коммунизмом. Вижу, у вас с коммунизмом не борются и дела обстоят все хуже и хуже. Может вам стоит взять пример с нас, а, депутат?

- А как насчет расстрелянных священников. Может, они тоже были коммунистами?

- Нет, они укрывали их в храмах...

Сантелли поднял свой бокал, даже видя, что никто не следует его примеру.

- За процветание, господа!

Человек в черных очках поднял бокал, но пить не стал.

- Барон, вы уже понимаете, зачем мы пришли? - спросил Сантелли, хлебнув вина и решив, что пора переходить к делу

- Да уж понял...

- Тогда перейдем прямо к делу...

Человек в черных полицейских очках запустил руку в сумку и достал оттуда пачку купюр в банковской упаковке.

- Полмиллиона лир, синьор. В качестве залога нашей дружбы. Дружба с Аргентиной - не улица с односторонним движением.

Аргентинцы, связанные с крайне правыми, просчитались и сильно. Это был семьдесят шестой год, мосты дружбы только намечались. Общество в Италии еще не было серьезно расколото, не радикализовалось, крайне правых, как и крайне левых было слишком мало. В семьдесят шестом существовала лишь ограниченная группа людей, поддерживающих Аргентину - в Консульте, в Палате депутатов, побольше - в Сенате, приближенных Короля. Часть занимали такую позицию из-за денег, и только часть - по геополитическим соображениям. Тогда еще аргентинские военные не окончательно разругались с североамериканцами, их сводная дивизия даже воевала в ЗАПТОЗ. Сил у аргентинского лобби, чтобы дать депутату Полетти многолетние ассигнования на дорогу не было - и они решили дать денег лично барону.

И просчитались в этом. Барон был аристократом, и он был честным человеком. С одной стороны - сейчас у него хватало денег. С другой стороны - он еще не забыл, что такое честь. Подкупить аристократа - было намного сложнее, чем подкупить простолюдина.

Барон отрицательно покачал головой

- Неужели я так дешево выгляжу?

Человек в черных полицейских очках повторно запустил руку в сумку и положил на стол еще одну пачку.

- Вы правы. Миллион. Для ровного счета. Скажите, кому еще нужно дать в вашем комитете, чтобы вопрос прошел.

Барон снова покачал головой

- Вы меня утомляете. Идите вон.