Читаем У кормушки. Записки советского продавца полностью

У кормушки. Записки советского продавца

В книге собраны воспоминания о Советской торговле, о том как работали в этой сфере и как зарабатывали. Так же в книгу включены воспоминания экспедитора пищевого предприятия последних лет СССР. Все записано с первых рук.

Галина Григорьевна Черненко

Проза / Современная проза18+

Галина Черненко

У кормушки. Записки советского продавца

Хочу вспомнить молодость, рассказать кем и где я работала, ведь работку мне, без ноги, найти было очень сложно. Поэтому приходилось как-то выживать и работы свои я любила, даже сейчас вспоминаю их с теплотой и улыбкой. Это будет целая история, и я думаю совсем не скучная, а ещё я думаю она будет интересная, так как профессии у меня были такие, о которых Пётр 1 говорил:"Должность у егеря самая воровская, и поэтому оклад ему выделить мизерный." Вот такими были и мои работки, о которых я буду писать. Зато как мы там креативили, как творили, как вытворяли, ведь получка то была мизерная, вот об этом и буду рассказывать.

Первое, что меня постигло в этой жизни, это конечно торговля, я туда попала очень рано, и зарекомендовала себя очень хорошо. Наверное, поэтому, когда я осталась без ноги, родной магазин во главе с заведующей верил мне, и по возможности давал шанс заработать. Я не говорю, что меня брали на собственную ответственность, нет, сначала проверили могу ли я на одной ножке вертеться, и где могу, а потом вопросов больше не было. Правда пишу я про торговлю из моей двуногой жизни, мне так проще.

Вторая моя креативная профессия, это экспедитор мясокомбината. Попала я туда можно сказать случайно. Мясокомбинат, это одно из предприятий, которое в те времена трудоустраивало инвалидов. Я на постоянную работу туда попала тогда, когда уже началась перестройка. Ведь я товаровед пушно-мехового сырья и после института проработала целых полгода на пушно-меховой базе, соболей, норок, колонков, белок сортировала, а потом эти звери сдохли в нашей стране, и база закрылась.

Мясокомбинат совмещал все, там были шкуры, и туда брали на работу инвалидов. Я пошла туда кидать коровьи, овечьи и козьи шкуры, было тяжеловато, но платили хорошо. Но через какое-то время и скот сдох, а соответственно исчезли шкуры. Вот тогда меня перевели в экспедицию. Ну в экспедиторы меня сразу никто не взял, это надо было заслужить. И я заслужила, я старалась, работала, показала на что я способна, что могу, и вот тогда попросилась в экспедиторы.

Все оцепенели, и начальники, и экспедиторы, как так, экспедитор на одной ноге, это возможно? Представляете, они собрали консилиум, чтобы решить буду я экспедитором или нет. Люди, которые не знали, что такое жить на одной ноге, думали о том, смогу я или не смогу. Долго думали, часа два, я вся извелась, пока ждала. Но приняли достойное решение. Они решили меня посадить в машину на три дня, и посмотреть, что у меня получится. А у меня получилось, у меня все хорошо получилось, и я стала экспедитором, то есть приемо-сдатчиком продукции.

В те голодные времена меня эта работа очень поддерживала, хоть о еде не надо было думать. Но и работали мы с семи утра, до девяти вечера. Вся наша получка уходила на недостачи, так что вертелись мы, как могли, зато как весело было! Сколько всяких баек про советских экспедиторов придумано, и они все правдивые, и я вам ещё расскажу штук 10, а может и больше. Потому что помню ту работу, любила её, и на работу бежала, как на праздник! Ну начнём, что ли? Желаю приятного чтения и хочу, чтобы вам понравилось. Не судите строго, пишу то, что было лично со мной.

Ну посвящу немного слов советским продавцам, которые в том, социальном обществе, подвергались всеобщему осуждению, и их никто не называл продавцами, они были барыгами, хапугами, хамками, и они к этому привыкли, а со временем такими и стали. Опять же, советские продавцы, это не больше, ни меньше, производное советского общества, и тогдашней жизни, по-другому и быть не могло. Но когда я шла в магазин учеником продавца, я просто хотела работать и зарабатывать деньги.

Теперь о тех деньгах, которые я пришла зарабатывать. 72 рубля в месяц, будем считать, что это 15 дней по 12 часов, сколько это часов получается? 180 часов стоили 72 рубля, то есть 40 копеек час! Блин, кто придумал эту ставку? Идиот? За 12 часов я реально присесть могла только на обеде, и то не всегда, а ещё, все в магазине несли материальную ответственность, и за все это и переноску тяжестей мне платили 72 рубля!!!! Младшему продавцу 84, старшему продавцу 90! А ведь мы там впахивали. Это современные продавцы работают языками, а нам это не надо было!

В эпоху тотального дефицита люди старались хоть чем-то накормить семью. И это хоть что-то покупали в магазинах. Покупали то, что было, крупу, макароны, рыбу, хлеб, молоко. А когда что-то выбрасывали на прилавки, например колбасу, субпродкуты, синих курей, пресловутую гречку, шоколадное масло, тушенку, сразу образовались очереди и толпы. И бедные продавцы тогда не могли даже отойти от прилавка в туалет, а иногда, после того, как все продали, просто не могли шевелиться от усталости.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее