У Кошки Девять Жизней

- Во мне говорит кровь моих предков, в тебе говорит кровь твоих, и мы никогда не поймём друг друга.

- Прометей тоже ведь жил на Кавказе, - улыбнулась Лариса. - А вдруг он и был твоим предком?..

Альберт не ответил. Они молча лежали несколько минут. Потом Альберт начал опять.

- Ты знаешь, - сказал он, - недавно я прочитал одну книжку. Там интересная философия. Герой говорит, что, вот, пройдёт время, и жизнь прекратится - не будет никакой жизни. И что все наши проблемы - они поэтому ерунда полная. Вообще все. Вот, коммунисты. Они сказали, что Бога нет. Хотели рай на земле построить. А если бы и построили? Ну и что тогда? Представь, прошло несколько миллиардов лет, и Земля наша стала таким остывшим комком, который летает себе где-то по Вселенной. Летает и всё. Никакой жизни на ней нет. И кому тогда какая разница: была на Земле жизнь или никогда не было?.. Какая разница, построили, в конце концов, коммунизм, или не получилось? Какая тогда разница: были люди на Земле счастливыми или они были несчастными? Какая разница, были ли они вообще?

- Интересные мысли. - Лариса кивнула. - А как называется книжка?

- Какая книжка?..

- Ну та, что ты прочитал.

- Чехов, "Палата ?6".

- Интересно. Ну и что дальше?

- Я думаю, - подытожил Альберт, - что если Бога нет, то нет ни в чём никакого смысла. Вообще никакого смысла. Ни в чём. Получается, человек - это что-то вроде свиньи, которая живёт только для того, чтобы потом кто-нибудь съел её мясо. И даже ещё хуже... Я думаю, что Бог, Его существование - это единственное, что даёт смысл этому миру. И сколько бы люди не искали другого смысла, его нет и быть не может. Вот был такой английский писатель Сомерсет Моэм. Он себе составил "программу жизни". Составил сам для себя, составил, когда ещё был молодым. Решил, что должен в жизни то-то и то-то сделать. Прожил восемьдесят лет с чем-то. Программу свою выполнил. И после этого умер. А толку? Толку теперь от его программы? Если бы и не выполнил, то это изменило бы для него хоть что-нибудь? Какая ДЛЯ НЕГО разница? Сомерсет Моэм и сам признался, что нет в его программе никакого смысла и никакой цели в ней нет. Он пишет, что эту свою программу хотел противопоставить всеобщей бессмысленности.

- Логично. - Лариса потянулась за сигаретой. - Бог должен существовать. И, наверное, лучшее доказательство того, что Он существует - это мы сами.

- А если существует?..

Лариса зажгла сигарету и затянулась.

- Я что-то тебя, дорогой. не пойму. То ты с Богом воевать собирался, а тебе хочешь доказать, что Он существует. У тебя в голове есть порядок?

Альберт кивнул - так, словно бы не услышал того, что сказала ему Лариса.

- А всё-таки. Если Он существует?..

- Если существует, то надо идти в церковь и каяться.

- Каяться в чём?

- В грехах.

Лариса затянулась и сосредоточенно выпустила дым кверху.

- Но у меня нет грехов. Грех - это когда не по совести поступаешь. Грех - обидеть слабого...

- Ты уверен, что у тебя точно нет грехов?..

Альберт покачал головой.

- Не уверен, если честно. Просто, я считаю грехом одно, а Бог другое.

- Логично, - Лариса кивнула. - Людей много, и каждый считает грехом что-то своё. Вот, некоторые протестанты на Западе теперь говорят, что гомосексуализм больше не грех. Если один постоянный партнёр, и всё - с любовью. А папа римский разрешил католикам вступать в масонские ложи. Вчера это был грех, а сегодня - уже не грех. По моему, забавно.

- Согласен. Я думаю, что если бы Бог был справедливым, то Он бы простил всех и всех был послал в рай. Он бы сказал: "Люди, вы и так много страдали." А так... Если ни один грешник не попадёт в рай, то кто туда вообще попадёт? Праведники? Ты хоть когда-нибудь хоть одного видела?

В Библии написано, что тех, кто погибнет, будет гораздо больше, чем тех, кто спасётся, - ответила Лариса. - Настолько больше - насколько волна больше капли. Так написано в Библии. Святые отцы говорили, что из людей, кто жил до Христа, не спасся почти никто. Надо быть не просто праведным, а надо быть очень праведным, чтобы спастись.

Альберт покачал головой.

- Такая религия мне точно не нравится. Лучше уже хотя бы иудаизм. Раввины говорят, что спастись не так трудно. Не греши очень много и спасёшься. Добрые дела перевесят плохие.

- Ну, может быть, верная религия - та, которая верная, а не та, которая удобная. Как считаешь?

- Может быть. Но человек верит в то, во что ему удобно верить. Так обычно бывает.

- Согласна. Но только это - уже не религия. Это самогипноз. Закрываешь глаза и начинаешь: "Я спасён, я спасён"... А открываешь глаза в аду. Религия должна быть поиском истины, а не самоутешением.

- Поиск истины... - Альберт улыбнулся. - Поиск истины. - Он потянулся за сигаретами. - А какое это к тебе, например, имеет отношение?

- Ко мне?

- Да, к тебе... И ко мне тоже.

Лариса повернула голову.

- К нам никакого.

- Я тоже так думаю.

Альберт, откинув одеяло, поднялся.

Глава 31.