У кошки девять жизней (СИ)

— Да, я уже понял. Еще неделю назад.

— Тогда остается только удивляться, что вы решили зайти так далеко.

Я уже собиралась отойти подальше, чтобы избавить себя от выслушивания его потуг казаться остроумным, но герцог вновь сказал:

— Вы считаете, что я ничего не понимаю? Напротив, я прекрасно понял, как вы стремитесь выйти за меня замуж.

— В самом деле? — я приподняла брови, — тогда что же вас заставило это сделать?

— Когда мой отец умирал, — задумчиво произнес он, — он взял с меня слово, что я непременно женюсь на мадемуазель де Бриссак. Я не мог нарушить данное ему слово.

— И это все? — я презрительно фыркнула, — странно, что вы вообще дали это слово. Я бы, например, ни за что не дала.

— О, я в этом не сомневаюсь, — усмехнулся он, — но не беспокойтесь, я не буду вас ни к чему принуждать. Вы можете считать себя совершенно свободной. Знаете, у меня тоже есть кое-какие причины для этого, и потом, я не люблю никого принуждать, потому что это бессмысленно. А уж если принуждать вас, то нужно запастись поистине неисчерпаемым запасом терпения, коим я не обладаю.

— Знаете, — в том же духе отозвалась я, — меня это совершенно не удивляет.

— Надеюсь, при существующих условиях вы не будете объявлять мне войну. Я же со своей стороны, обязуюсь строго им следовать. Даю честное слово.

— Надо же, как вы опасаетесь того, что я могу сделать, — я хмыкнула.

Отвратительный тип. Я так и знала, что он выкинет какую-нибудь штуку. Что ж, он накрепко усвоил, на что я способна. Значит, я могу не опасаться никаких посягательств с его стороны. Это меня утешало, хотя я все равно не могла избавиться от мысли, что со мной поступили гадко. Значит, он не посмел нарушить слово, негодяй. А что при этом должна испытывать я, никого не интересует. Главное, что слово должно быть нерушимо. Все-таки, мужчины — ужасные эгоисты.

Я отправилась на балкон, чтобы перевести дух. Надеюсь, там никому не придет в голову приглашать меня на танец. Открыв дверь, я едва не столкнулась нос к носу с незнакомой мне женщиной.

— Извините, — пробормотала я, пытаясь обойти ее.

Она попыталась сделать то же самое и мы вновь столкнулись. Тут она рассмеялась:

— Герцогиня де Каронак, если не ошибаюсь? — осведомилась женщина.

— Нет, я…, - начала я, но тут же вспомнила, что я теперь в самом деле герцогиня.

Чтоб его! Надо бы к этому привыкнуть. Меня теперь зовут герцогиня де Каронак. Нельзя сказать, чтоб я была в восторге от этого имени, но с другой стороны, выбора у меня уже нет. И потом, лучше уж такое имя, чем вообще никакого. Представляю, каково это — обходиться без имени. И как бы тогда меня звали? Эй, ты?

Женщина улыбнулась моей забывчивости.

— Ничего удивительного, — успокаивающе произнесла она, — трудно привыкнуть сразу, я понимаю. Раз уж мы так с вами столкнулись, то, я думаю, мне тоже следует представиться. Мое имя — баронесса де Кастро. Мой муж и я — ваши соседи, правда, довольно отдаленные.

— Кажется, я слышала о вас, баронесса, — заметила я.

— До сей поры я тоже только слышала о вас, к сожалению. И очень рада с вами познакомиться. Беда в том, что жизнь в деревне очень обособлена. К тому же, мы с мужем очень редко бываем в нашем загородном поместье. Дом в Париже куда приятнее.

— О да, в самом деле, — согласилась я.

Милая женщина, определенно, и не на много меня старше. Лет на пять, а это не такая уж большая разница.

— Вы тоже увидите Париж, герцогиня, — продолжала баронесса, — и он вам понравится. Париж всем нравится.

— Да, конечно, мадам.

— И там весело. Не то, что здесь, в глуши. Тут каждый развлекается, как может. А у многих такая скудная фантазия! — она вздохнула, — а в Париже постоянно какие-нибудь празднества, жизнь кипит и вертится колесом. Скучать там просто некогда.

Я кивнула, не зная, как еще реагировать на это. По-видимому, баронессе не требовались подтверждения своим словам. Она искренне любила Париж. Не знаю, было ли это заслуженно, так как я сама там не бывала, а только читала о нем. А это было чужое мнение, не мое.

— Каждый человек мечтает побывать в Париже хоть однажды, — не смолкала женщина, — ваш муж непременно свозит вас туда. Иначе, жить на свете и не увидеть этот чудный город — просто преступление.

Меньше всего я хотела быть преступницей. Так что, я снова кивнула, на сей раз торопливо, чтоб баронесса не подумала, что я отказываюсь от такой блестящей возможности.

— Сударыня, вы — самая счастливая женщина в округе, — заключила она совершенно неожиданно.

— Да-а? — протянула я заворожено, — почему?

Странный поворот. В данный момент я не чувствовала себя счастливой, а тем более, самой счастливой. Я чувствовала себя как всегда, как обычно себя чувствую. А счастье — это нечто особенное, такое состояние, когда кажется, что ты паришь над землей, а не ползаешь по ней, как всегда.

— Вы заполучили в мужья того, за кем безуспешно гонялись самые красивые женщины Франции.

— Что-то плохо они за ним гонялись, — с досадой отозвалась я, — раз не смогли поймать. Глядишь, мне бы не пришлось разрушать их надежды.

— Что вы имеете в виду? — на сей раз удивилась баронесса.