У Кремлевской стены (сборник)

Вдоль Кремлевской стены сотни венков. Красные ленты, зеленые ветки. «…От трудящихся города Клина», «…от учеников школы № 5 г. Рязани», «…от трудящихся Шаховского района». И тут же — золотом по белому — «Дмитрию Соловьеву, пропавшему без вести, — от жены, сына и внука, носящего имя твое».

А через несколько дней сюда пришли депутаты Верховного Совета СССР. Ведь защитники Крюкова и Истры обороняли не только Москву. Они прикрыли грудью Урал и Сибирь, Алма-Ату и Ташкент. Они помогли выстоять подпольщикам Риги и партизанам Украины. И посланцы братских народов, съехавшиеся на очередную сессию, склонили головы перед прахом защитника столицы. На лентах венков, возложенных депутатами, слова: «Неизвестному солдату от молдавского народа. Тот, кто отдал жизнь за свободу Родины, не умирает», «…от грузинского народа», «…от украинского народа» — от всех 15 республик…

Сюда приходят не только москвичи, не только делегации.

Здесь можно увидеть солдата, отслужившего положенный срок и едущего в родные края. Он расскажет односельчанам: «В Москве навестил деда…» Тут можно увидеть мужа и жену, пришедших с цветами в день рождения его брата, не вернувшегося с войны. Тут можно увидеть бывшего морского пехотинца, приехавшего в командировку и влекомого сюда памятью о павших друзьях — «полосатых дьяволах», нагонявших ужас на фашистов… Здесь можно увидеть пожилую женщину — из славных девчат, рожденных в двадцатые годы, сильных и мужественных; их ровесники лежат в братских могилах от Москвы до Берлина; она пришла к своему суженому, которого никогда не знала… Здесь можно увидеть журналиста, который вдруг ничего не может записать в свой блокнот, ибо сердце «разрывается от того, что не выплачешь и не выкричишь»: накануне войны по этому Александровскому саду, у этих кремлевских стен гулял его сын с девушкой; он ушел добровольно, имея бронь в авиационном институте…

Здесь можно увидеть стайки школьников и студентов, притихших и торжественных. Много читавшие и слышавшие про войну, они вдруг постигают доселе незнакомую им сторону ее. И им, парням и девчатам, принесшим сюда свое живое сердце, хочется, если Родина вновь призовет к оружию, быть не хуже, не слабее солдат 41-го года.

У могилы Неизвестного солдата можно увидеть английского профессора, американского докера, австралийского фермера. Они помнят зиму, когда британское радио передавало: «Лондон приветствует неустрашимый город Москву, храбрую Красную Армию, героев красной авиации… Вы разгромили самый мощный натиск в истории войн». Они помнят зиму, когда их газеты писали: «Разгром немцев у русской столицы имеет большое значение не только для Москвы и всего русского народа, но и для Вашингтона, для будущности Соединенных Штатов». Здесь можно увидеть француза, югослава, грека, поляка, для которых победа под Москвой стала зарей Надежды.

— Спасибо, солдат…

— Сэнкью, соулджер…

— Мерси, сольда…

— Хвала, ратниче…

— Дзеньки ти, жолнежу…

…18 декабря 1966 г. к могиле Неизвестного солдата пришли роты новобранцев дважды орденоносной дивизии имени Ф. Э. Дзержинского. У знамени части замерли ассистенты-автоматчики. Молодые бойцы приехали, чтобы у священного места, где вечным сном спит бессмертный герой, принять военную присягу. С того дня это стало традицией.

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ

Когда к 20-летию Победы объявили конкурс на лучший проект памятника Неизвестному солдату, предложений о месте мемориала поступило несколько. Одни зодчие предпочли Манежную площадь, другие — Красную, у ГУМа, третьи — Революционный некрополь за Мавзолеем Ленина. У каждого варианта были свои аргументы. Но тогда конкурс завершить не удалось, и к идее такого сооружения вернулись через год, с приближением другой дорогой нам даты — 25-летия разгрома немцев под Москвой.

Предпочтение отдали проекту архитекторов Д. И. Бурдина и В. А. Климова (институт «Моспроект-2»), предложивших возвести памятник в Александровском саду, у Кремлевской стены.

Зодчий Владимир Александрович Климов рассказывает:

— Почему в Александровском саду? По-нашему, такой памятник должен быть обязательно в парке. У такого монумента надо посидеть, подумать… Поэтому не асфальт, а трава вокруг. Не здания, а березки и ели. Не рев автомашин, а шелест листвы. Не бурная улица, где человек подобен песчинке в безостановочном потоке, а тихие аллеи, где каждый может предаться своим мыслям и переживаниям. И тут же рядом — Кремлевская стена, выдержавшая столько вражеских осад, но по-прежнему мощная и нерушимая, как символ могучей матери-Родины…