У кромки моря узкий лепесток

— Очень приятно, сеньора. Фелипе дель Солар к вашим услугам. Ваш муж рассказывал мне о вас. Вы ведь пианистка, не так ли?

— Да. Но давайте поговорим о вас, — предложила Росер и повторила свой вопрос.

Фелипе ответил, что в стране имеется многочисленная немецкая колония, которая существует уже несколько десятилетий, их называют чилийскими нацистами, добавил он, но бояться их не стоит. Чили наверняка будет сохранять нейтралитет.

Вместе они просмотрели список промышленных предприятий и работодателей, готовых предоставить рабочие места испанцам в соответствии с квалификацией каждого, но ни одно из предложений не подходило Виктору. Без диплома он не мог делать то единственное, что умел. Фелипе посоветовал ему записаться в Университет Чили, бесплатный и престижный, чтобы изучать медицину. Возможно, два курса в Барселоне и опыт, приобретенный на войне, там признают, однако на то, чтобы получить диплом врача, уйдет несколько лет.

— Главное — зарабатывать на жизнь, — ответил Виктор. — Попытаюсь устроиться на ночную работу, чтобы днем учиться.

— Мне тоже нужна работа, — добавила Росер.

— С тобой все просто. Пианистки у нас нужны везде.

— Неруда тоже так говорил, — заметил Виктор.

— Для начала поселитесь у меня, — предложил Фелипе.

В его распоряжении две свободные комнаты и в преддверии прибытия «Виннипега» из Бордо, дабы избежать проблем с Хуаной, он напрямую договорился с домашней прислугой — поварихой и двумя горничными — о приеме гостей. Ключи от пустых комнат в родительском доме, которые Хуана ни за что не хотела отдавать, стали первой и единственной причиной его разногласий с доброй женщиной за двадцать с лишним лет общения, но они слишком любили друг друга, чтобы из-за этого рассориться. Когда из Парижа пришла телеграмма, в которой отец дал ясно понять, что ни один красный не ступит на порог его дома, Фелипе уже принял решение поселить кого-нибудь из испанцев у себя в доме. Семья Далмау показалась ему для этого идеальной.

— Спасибо тебе большое, но я знаю, что Комитет по приему беженцев приготовил нам жилье в пансионе, где уже уплачено за полгода вперед, — сказал Виктор.

— У меня есть пианино, и я целый день провожу в конторе. Ты сможешь играть сколько захочешь, и тебе никто не будет мешать, Росер.

Последний аргумент звучал убедительно. Дом в квартале, который показался гостям таким же представительным, как лучший район Барселоны, выглядел элегантным снаружи и был почти пустым внутри, поскольку Фелипе обзавелся только самой необходимой мебелью; он терпеть не мог претенциозный стиль своих родителей и потому отказался от штор на двустворчатых окнах, от ковров на полу, цветов в вазах и картин на стенах, однако, несмотря на скудный декор, в доме царила атмосфера безусловной изысканности. Гостям были предложены две жилые комнаты, ванная и круглосуточные услуги одной из горничных, которой Фелипе поручил роль няни. Будет кому присматривать за Марселем, пока родители на работе.

Через два дня Фелипе, друживший с директором радиостудии, принес для Росер радиопередатчик, и в тот же вечер они установили его рядом с пианино для музыкального сопровождения одной из программ, а чтобы обеспечить Росер постоянными учениками, перед следующей программой было объявлено, что Росер является не только талантливой исполнительницей, но и преподавателем музыки.

Виктора Фелипе устроил на работу в бар Конного клуба, тоже благодаря знакомствам, когда значение имеют не столько заслуги самого человека, сколько приятельские отношения его покровителя. Смена начиналась в семь часов вечера и заканчивалась в два часа ночи; это позволяло Виктору посещать занятия на медицинских курсах, куда он записался; по словам Фелипе, это было очень просто сделать, так как ректору родственник семьи по линии матери, то есть тоже Бискарра. Виктор начал с того, что таскал ящики с пивом и мыл стаканы, но постепенно научился различать вина и смешивать коктейли. Тогда его поставили за стойку, где он должен был обслуживать посетителей, одетый в черный костюм, белоснежную рубашку и при ярком галстуке. Из одежды у него имелась одна смена белья и костюм, купленный на деньги Айтора Ибарры сразу же после побега из лагеря Аржелес-сюр-Мер, но Фелипе предоставил в его распоряжение свой гардероб.

Хуана Нанкучео терпела целую неделю, ничего не спрашивая о жильцах Фелипе, однако любопытство победило гордыню, и, взяв в руки поднос со свежеиспеченными булочками, она решила разузнать все сама. Ей открыла новая нянька с ребенком на руках.

— Хозяев нет дома, — сказала она.

Хуана оттолкнула девушку в сторону я решительно прошла внутрь. Она осмотрела все сверху донизу и убедилась, что красные, как их называл дон Исидро, довольно аккуратные и дисциплинированные люди; в кухне она проверила все кастрюли и дала инструкции няньке, которую нашла слишком юной и с глупым лицом.