У кромки воды

Хэнк на берегу склонился над камерой, накинув на голову плащ. Эллис стоял в лодке, наполовину сдвинутой на воду. На мгновение показалось, что он собирается вылезать, но потом я поняла, что они уже разгрузили сумки. Веревка была свернута на носу, и Эллис собирался выйти в плавание.

Я рванулась вниз по склону и, прежде чем они поняли, что происходит, запрыгнула на нос лодки. Приземлилась я на колени в набравшуюся на дно дождевую воду и ударилась ребрами о скамью.

Когда я подняла голову, чтобы отвести мокрые волосы с лица, то увидела, что Эллис смотрит на меня, пораженно открыв рот.

– Мэдди! Какого черта? – сказал он.

Хэнк вылез из-под плаща.

– Господи Иисусе! Какого черта ты тут делаешь? Мы же тебе сказали, что день неподходящий.

За скамьей, на дне лодки, лежало миниатюрное чудовище – с изогнутой шеей и выступающими глазами, с длинным спинным плавником и оливково-зеленым телом.

Я перегнулась через скамью и схватила его.

– По этой причине? – спросила я, размахивая подделкой над головой.

– Мэдди, брось, – сквозь зубы сказал Эллис.

– С удовольствием.

Я швырнула чудовище через плечо, подальше от лодки. Оно упало на бок, и я рассмеялась.

– Господи, даже не работает!

Эллис молча на меня смотрел.

Хэнк трагически вздохнул:

– Эллис, поймай эту штуку, хорошо? У нас кончается древесина, которую можно гнуть. И, может быть, заодно попробуешь получше контролировать свою жену?

Эллис взял весла и стал грести в сторону модели, не спуская с меня глаз.

– Эй, Хэнк! – крикнула я срывающимся от усилий голосом. – Я хочу с тобой поговорить! Про то, как меня контролировать. Сюда входит превращение моей лобной доли в суфле?

Хэнк закатил глаза:

– Будешь орать, войдет, Мэдди. Он просто хочет, чтобы ты перестала вести себя как психопатка. Если сможешь, ничего он с тобой делать не станет.

– Вчера ты так не думал. Что изменилось?

– Он просто расстроен, – мы все расстроены! – и говорим то, чего на самом деле не имеем в виду, в том числе и ты. Особенно ты. Но мы собираемся вытащить нас из этой дыры, так что, пожалуйста, попробуй продержаться еще несколько дней, хорошо?

– Он от расстройства пошел в суд? Потому что полчаса назад двое полицейских из Инвернесса пришли арестовывать Энгуса.

Хэнк вскинул глаза.

– Эллис? Это правда?

– Какого черта ты его спрашиваешь?

Я перенапрягла голос, и теперь он звучал прерывисто и рвано.

– Ты что, думаешь, Эллис вдруг начнет говорить правду? Он соврал про дальтонизм, чтобы не ходить на войну, господи боже!

Эхо донесло мои слова обратно, отразив их от холмов на другом берегу.

Эллис перешагнул среднюю скамью. Я увидела, как его стиснутый кулак летит к моей голове, а потом оказалась в луже на дне лодки и из глаз у меня посыпались искры.

– Господи, Эллис! – кричал Хэнк. – Да что с тобой такое?

Я свернулась на дне лодки, дожидаясь, когда ко мне вернется зрение.

– Тащи эту чертову штуку обратно, сейчас же! Эллис, я серьезно! Греби обратно!

– Сперва я быстренько переговорю с женой, – почти весело отозвался он.

– Эллис, если ты сию секунду не приведешь лодку обратно…

– Ты ничего толком сделать не сможешь, так?

Я приподнялась на локтях, голова прямо не держалась. Мы были в дюжине ярдов от берега. Эллис сидел на средней скамье и с ухмылкой смотрел на меня.

– Так это правда, – сказала я.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты различаешь цвета.

Он пожал плечами:

– И что? Это не важно.

– Не важно?

– Больше никто не узнает. Но ты не переживай, милая – условия там просто роскошные.

– Эллис! – орал Хэнк с берега.

– Едва я выйду из этой лодки, – тихо сказала я, – ты меня больше не увидишь, разве что в суде на бракоразводном процессе. У тебя нет ничего, чтобы ты мог меня удержать.

– Еще как есть. Ты недееспособна, а значит, я – твой законный опекун. Мне нужно просто позвонить в больницу.

– В больницу меня не заберут, если не найдут, а меня не найдут.

– Эллис! Разворачивайся! – ревел Хэнк.

– А и, кстати, Энгуса не смогли арестовать за браконьерство в Крег-Гэреве, потому что он и есть лэрд Крег-Гэрева, – продолжала я. – Получается, что вы – какие-то дальние родственники, хотя сходства не вижу.

Мы встретились глазами, словно увидели друг друга впервые. В борт лодки ударила сильная волна, ее начало качать.

– Эллис! – истошно закричал Хэнк. – Бога ради, повернись!

– Черт, оставь нас в покое, Хэнк! Я приведу лодку, когда сочту нужным!

– Смотри! – визжал Хэнк, и голос его звучал так утробно, так дико, что мы не могли не обернуться.

Хэнк яростно снимал. Вторую руку он высунул из-под плаща, ровно настолько, чтобы указать.

– Там! Длинное, черное и изогнутое. Показалось только на секунду – оно, должно быть, футов шестьдесят в длину, не меньше! Черт! Это оно! Я его снимаю! Снимаю, его мать! Эллис, это будет потрясающе!

У Эллиса переменилось лицо, он повернулся на сиденье. Я ухватилась за край лодки и приподнялась, чтобы посмотреть. Что-то большое, темное и округлое быстро двигалось под водой. Когда я поняла, что нечто поднимается, оно ударило в нос лодки снизу и сбросило меня за борт.

Мой рот и нос наполнились водой, прежде чем я поняла, что ушла под воду.