У любви легкая поступь

Марти и Мисси целыми днями ломали голову над тем, как облегчить страдания больного. Мисси с утра до вечера пропадала на кухне, изобретая блюда, которые, как ей казалось, могли раздразнить аппетит отца. Кларк не хотел обижать дочь и, превозмогая себя, ел ее стряпню.

Вскоре они получили весточку из города. Энди выздоравливал. К счастью, кости его были целы, и родители мальчика не сомневались, что нога мало-помалу заживет. Они благодарили Кларка и просили передать ему, что не устают за него молиться.

Эйба уже похоронили. Марти было трудно собраться с духом и сообщить мужу такую печальную весть, но она чувствовала: Кларк должен это знать.

— Говорят, — издалека начала женщина, — нога Энди почти зажила.

— Это хорошо, — ответил Кларк. — Балка так ее прижала… я опасался, что кости не срастутся.

— У второго мальчика, Кейси, тоже все хорошо. Отделался синяками и царапинами. Правда, мы не знаем, какая боль у него в душе… Понимаешь, третий ребенок, младший брат Кейси…

— Да, Кейси говорил, что у него есть брат.

— Эйб… не выздоровел.

— Я знаю, — медленно произнес Кларк.

— Откуда?

— Когда я его нашел, он был мертв.

Марти удивилась. Более того — она разозлилась.

— Ты знал, что он мертв, и полез в шахту!

Кларк поднял руку, призывая ее к молчанию.

— А если бы это был наш ребенок? Ты оставила бы его в шахте?

Марти не нашлась, что ответить. Да, если бы это был ее ребенок, она отдала бы все, чтобы обнять его еще раз.

* * *

Для Марти было большим облегчением узнать, что Кларк не повредился в уме. Она искренне радовалась этому; вместе с тем ей никак не удавалось забыть ту жуткую картину, что открылась ей, когда она разбинтовала сломанную ногу.

Как только женщина входила к мужу, у нее от тошнотворного запаха, насквозь пропитавшего комнату, начинала кружиться голова. Нога находилась в ужасном состоянии. Если так будет продолжаться дальше, Кларк умрет. Марти всем существом противилась мрачным мыслям. Но Кларк нуждался в лекарстве! И враче! Порой ей хотелось попросить Вилли отвезти их с мужем на вокзал и посадить в поезд. Дома они смогут обратиться к доктору. Но она понимала: это невозможно — Кларк очень слаб, он не перенесет путешествия.

А потом его стало трясти в лихорадке. Глаза стекленели, сухая кожа горела огнем. «Это яд, — думала Марти. — Гноится рана».

Она не знала, как с этим бороться. Ей казалось, что Кларк пошел на поправку. Ведь он очнулся! И мог разговаривать! А теперь… Как же им быть? «Что же делать, что делать?» — в отчаянии спрашивала себя Марти.

Первое время о ноге Кларка никто не говорил. Если бы о ней завели речь, пришлось бы признать, что проблема существует. А они не хотели этого, поскольку не знали, как бороться с инфекцией.

И вот однажды Марти почувствовала, что отмалчиваться больше нельзя.

— Принеси мне кастрюлю с горячей водой, — приказала она дочери. — И прокипяти самые острые ножницы. Нам нужно что-то делать.

Затем она отправилась на поиски управляющего. Переступив порог конюшни, женщина спокойно сказала:

— Скотти, я не знаю, сколько у тебя осталось морфина, но сейчас мы должны дать Кларку большую дозу. Я собираюсь заняться его ногой. Иначе эта рана убьет его. У Кларка гангрена, он погибнет, если яд распространится по телу. У нас мало времени.

Все эти дни мужчины свято верили, что Марти не догадывается о том, что они дают Кларку наркотики. Скотти — он как раз подправлял подпругу — изумленно уставился на женщину.

— Мэм, у вас больше мужества, чем у любого работника ранчо, — сказал он, и тотчас, осознав свой промах, исправился: — У меня не хватило бы духа на то, что вы собираетесь сделать.

Скотти принес наркотик и дал Кларку большую дозу. Марти дождалась, пока морфин начнет действовать, потом взяла свои «инструменты», собралась с духом и шагнула в спальню. Первым долгом она распахнула окно и подожгла в жестяной банке тряпку — дым должен был заглушить тошнотворный запах. Затем откинула одеяло и сняла повязку. Все выглядело гораздо хуже, чем ей представлялось. Впервые в жизни она видела такую отвратительную картину. А запах! Она думала, что вот-вот упадет в обморок, что ее вытошнит. Но ей удалось справиться с собой. В течение некоторого времени Марти промывала рану и отрезала куски плоти. Однако она понимала: битва проиграна. Сделанного ею явно недостаточно.

Она осторожно укутала Кларка, оставив покалеченную ногу непокрытой для того, чтобы ее обвевал ветерок. Марти казалось, что свежий воздух может помочь. Затем вытерла ножницы и нож, положила их на место и направилась к себе в комнату.