У любви на крючке

В Уэстпорт он въехал в холодном поту через каких-то полтора часа и замедлил ход, поглядывая на прохожих: вдруг мелькнет кто-то из актеров или из съемочной группы? Хотя он толком никого и не помнит… Фокс обрадовался бы даже долбаному режиссеру. Он присматривался к каждому, кто его приветствовал. Все это местный народец… Ни одного незнакомого лица. Вот и гавань. Автобуса нет.

Уехала…

– Нет, Ханна! – хрипло прорычал Фокс.

Кое-как припарковав машину у своего дома, он решил: соберет сумку, снова сядет за руль и пустится вдогонку. Остановит автобус и попросит Ханну его выслушать. Если нагнать не получится, полетит самолетом. Без вариантов. Он не вернется, пока не получит однозначного ответа. Они вместе разработают план.

План…

Если, конечно, она не решила его окончательно бросить.

Фокс переступил порог своей квартиры и остановился как вкопанный: Ханна в огромных наушниках, скрестив ноги, сидела перед проигрывателем и подпевала себе под нос.

Конечно, она не слышала, как щелкнул замок, не видела, как Фокс, весь дрожа, прижался спиной к двери. Не видела, как он вытирает подолом футболки обжигающие слезы, как беззвучно молится, возведя глаза к потолку. Не видела, как он пожирает ее глазами, как впитывает всем своим существом ее хрипловатый голос, напевающий «Саундгарден»[43].

Сделав несколько шагов на нетвердых ногах, Фокс взял со столика ее телефон. Его голосовая почта лежала в непрочитанных сообщениях. Что сказать, чтобы Ханна поняла, как он ее любит?

Ничего не надумав, Фокс решил довериться сердцу и, сделав еще шаг, встал у проигрывателя.

Ханна вздрогнула и подняла взгляд. Они долго смотрели друг на друга, пытаясь найти ответы на мучившие их вопросы. На первый Фокс ответил сразу: снял с проигрывателя пластинку «Саундгарден» и поставил взамен диск Эла Грина c песней «Останемся вместе»[44]. С каждой следующей строчкой песни лицо Ханны смягчалось. Текст был что надо, самый подходящий. Глаза Веснушки наполнились слезами, и Фокс, подняв ее с пола, закружил в медленном танце под звучавшую в его сердце музыку. Наушники он снял с головы любимой только после того, как Эл Грин допел последнюю строку.

– Я тебя люблю, – осипшим голосом произнес Фокс, продолжая покачивать ее в танце. За талию Ханны он цеплялся словно за спасательный круг, сброшенный утопающему посреди Берингова моря. – Господи, я так тебя люблю…

Зарывшись лицом в ее волосы, он понял, как изголодался по близости этого невероятного человека, который почему-то его полюбил.

– Думал, ты уехала, – пробормотал Фокс и, подняв Ханну, направился к спальне.

– Нет, я не смогла. Не захотела. – Ее руки сомкнулись вокруг шеи Фокса. – Слишком сильно тебя люблю.

Он положил Ханну на кровать, однако она приподнялась и вытерла застилавшие его глаза слезы, а заодно и свои.

– Ты ведь собиралась дать мне время вытащить голову из задницы…

– Решила, что ты справишься за шесть часов.

Как отплатить Ханне? Чем? Похоже, ему не рассчитаться с ней до конца жизни, однако он будет делать все возможное и невозможное – каждый час, каждый день.

Фокс лег на нее сверху, накрыл ее губы своими, и оба застонали, ощущая каждый изгиб тела, каждую мышцу партнера.

– Подыщем местечко на полпути между Сиэтлом и Уэстпортом. У тебя будет работа в большом городе, у меня – здесь.

Он расстегнул на Ханне джинсы и просунул руку ей в трусики, с удовольствием наблюдая, как ее глаза заволокла пелена наслаждения. Провел пальцем между складок плоти, слегка нажал, затем нежно погладил.

О,

да…

– Как тебе мой план?

– Отличный план, – шепнула Ханна, а Фокс ввел палец глубже. – Выясним, чего мы стоим вместе. И никто нам не помешает.

Он кивнул, стаскивая с нее джинсы с трусиками.

– Как бы там ни было, я твой. А ты моя. Все у нас будет прекрасно.

Фокс вошел в нее, и у него на секунду перехватило дыхание, когда Ханна закинула ноги ему на поясницу – именно так, как нужно.

– Не знал, что такое настоящая жизнь, пока не встретил тебя, – задыхаясь, пробормотал он. – Мне нужна ты и то добро, что ты несешь. Ни за что тебя не отпущу.

– И я, Фокс Торнтон. – Тело Ханны чуть приподнялось, когда Фокс проник в ее лоно, глаза остановились. – Никуда тебя не отпущу.

– Буду с тобой и в горе, и в радости… – Фокс поцеловал ее в шею и вошел еще глубже. И еще, и еще. Он ощущал на лице ее дыхание и сходил с ума от счастья. – Всегда. Всю жизнь…

Эпилог

Десять лет спустя

Джип Ханны пробивался по заснеженной дороге под звучащий в салоне мягкий голос Нэта Кинга Коула. В свете фар кружились снежинки, небо в сумерках приобрело багряно-серый оттенок. Мачтовые сосны обрамляли ставшую давно привычной дорогу к дому. К семье…

Прожив десять лет в Пуйаллапе, она не могла заставить себя поверить, что когда-то ее домом был солнечный Лос-Анджелес, и уже не променяла бы свой маленький городок ни на какие плюшки.