У любви на крючке

Очнулся Фокс лишь у дома матери, заглушил мотор и некоторое время сидел в полном оцепенении. Что ему здесь нужно? Неужели он провел в пути два часа?

Чарлин давным-давно продала их старый дом, а взамен купила квартиру в кондоминиуме, напоминающем дом престарелых. По соседству с таким заведением мать и росла в детстве. Там служили ее родители, и в обществе стариков Чарлин всегда чувствовала себя комфортно. Задумка с игрой в бинго родилась не просто так. Торнтон-старший постоянно над ней насмехался, твердил, что жена таким образом состарится раньше времени, однако вышло не так. Как говорится, где родилась – там и пригодилась.

Окинув взглядом двор и пустой бассейн, Фокс вспомнил, сколько раз бывал в гостях у матери. Пожалуй, можно сосчитать по пальцам одной руки. Дважды приезжал поздравить с днем рождения, как-то заскочил на Рождество. Он навещал бы Чарлин и чаще, но… При виде сына у нее каждый раз становилось тяжело на душе, – это было видно невооруженным глазом.

Мало ему сегодняшней беды? Сейчас мать откроет дверь и привычно вздрогнет. Впрочем… Наверное, Фокс подсознательно жаждал наказания за то, что сотворил с Ханной. Заставил ее рыдать, не оправдал ожиданий.

Возьми паузу и покопайся в себе. Если решишь попрощаться со мной еще раз – я тебе поверю.

То есть… сегодня не поверила?

Знала ли Ханна, что Фокс и дня не проживет, не написав ей сообщение? Догадывалась ли, что сможет вить из него веревки, стоит ей вернуться? Ждала ли, что Фокс сорвется и полетит в Лос-Анджелес, чтобы упасть перед ней на колени?

Правда и первое, и второе, и третье. Однако что это изменит? Каким он был – таким и останется. Куда денутся его проблемы?

И все же Фокс страстно желал от них избавиться.

Добрался до сути – и натяжение лески с крючком, засевшим в желудке, ослабло. Выбравшись из машины, он покопался в телефоне и нашел в контактах точный адрес матери. Иначе никак: квартиры, двери – все здесь словно под копирку.

Постучать Фокс не успел – дверь распахнулась, и на пороге появилась Чарлин.

Мать привычно поморщилась, сын так же привычно постарался не обратить внимания на ее гримасу. Улыбнулся и, наклонившись, чмокнул родительницу в щеку.

– Привет, ма.

Она закинула руки сыну на шею и крепко его обняла.

– Ну и ну! Мне позвонила Кэролайн из первой квартиры. Говорит – по парковке шляется какой-то симпатичный парень, вот я и собралась выглянуть. А это, значит, мой сын!

Фокс ухмыльнулся, однако вместо смеха из горла вырвался хриплый рык. Боже, его как будто грузовик переехал! Боль такая, словно бампером стукнули прямо в середину груди.

– Прошу тебя, не надо рисковать. Звони в таких случаях в полицию.

– Я и не рисковала. Хотела позаимствовать у Кэролайн бинокль, заодно посудачить с ней о таинственном незнакомце. Не беспокойся, сынок, меня голыми руками не возьмешь. – Отступив на шаг, Чарлин окинула Фокса внимательным взглядом. – А вот о тебе такого не скажешь. Никогда не видела моего мальчика таким бледным. У тебя, часом, не морская болезнь?

– М-да… – пробормотал Фокс.

Чарлин подхватила его под руку, втащила в квартиру и пригласила сесть у маленького стола в гостиной. Столешница, раскрашенная в цвет морской волны, была заставлена безделушками. Внимание Фокса привлекла корявая пепельница в виде жабы.

– Моя поделка?

– Ну да! Помнишь, у вас в десятом классе были занятия по лепке? Кофе будешь?

– Нет, спасибо.

Мать присела напротив с дымящейся кружкой.

– Ну, рассказывай, – вздохнула она, сделав глоток. – Поссорились с Ханной?

Услышав имя Веснушки, Фокс едва не упал со стула.

– Откуда ты знаешь?

– Каждому встречному говорю: если мужчина приводит спутницу поиграть в бинго – значит, неровно к ней дышит. – Она постучала ногтем по кружке. – Если серьезно, то я видела, как ты на нее смотришь. Явно она для тебя не просто очередная девушка.

– А как я смотрел?

Фокс затаил дыхание.

– Ах, сынок… У тебя было такое лицо… знаешь, словно солнышко из-за туч выглянуло.

Фокс долго не мог найти слов. Уставился на расписную столешницу, пытаясь проглотить подступивший к горлу ком, а перед глазами стояла улыбка Ханны – веселая, грустная, ироничная…

– Тут такое дело… Сегодня я ей сказал, что между нами все кончено. А она не согласна.

Чарлин рассмеялась, едва не пролив кофе, и вытерла подступившие к глазам слезы.

– Держись за нее обеими руками, Фокс. Ты должен ее беречь.

– Ты ведь знаешь, что я в этом не силен. – Покрутив керамическую жабу, он добавил: – Держись за нее… Держись хоть за кого-нибудь…

Улыбка сползла с лица матери.

– Почему бы и нет?

– Сама знаешь, почему.

– Ничего я не знаю.

На этот раз засмеялся Фокс, хотя ему было не до веселья.

– Все ты знаешь, ма. Я – хранитель папиных традиций. Половину сознательной жизни так провел. Я привык так жить и измениться не смогу. Господи, да никому и в голову не придет представить, что у меня есть пара…

Чарлин, поморщившись, замолчала.

Неудивительно. Против правды не попрешь.

Фокс больше не мог смотреть в разочарованное лицо матери и уже встал, собираясь уйти, однако Чарлин заговорила: