У любви не всегда красивое лицо (СИ)

Вдруг со второго этажа послышался детский плач.

- Кто-то проголодался, - улыбнулась Кристин и поспешила наверх.

Это наш второй сын, Баг. Ему почти три, он так же красив, как и Густав, хотя они не очень похожи. У Бага черные волосы, те же скулы и прямой нос, что и у меня. И, конечно же, большие ярко-зеленые глаза. Хотя он был еще малышом, но я уже знал, что он будет не менее талантливым, чем Густав. Когда он плачет, я начинаю играть на пианино, и Баг вмиг затихает, слушая тихую мелодию. Он любит музыку.

Мы вместе поднялись в спальню, а Кристин подхватила малыша на руки:

- Багги, ну, чего ты хнычешь? - весело спросила жена. - Хочешь, я тебе спою? Я знаю, ты любишь, когда я пою.

Я с улыбкой слушал ее прекрасный голос, когда она тихо запела старую, почти забытую песню «Think of me». Вдруг послышались торопливые шаги и возглас:

- Мама!

Я обернулся и увидел Густава, который был с ног до головы в грязи. Он виновато смотрел то на меня, то на мать. Следом тихо вошел Кори. Они очень подросли, и в свои десять лет уже были достаточно высокими. Когда Кристин повернулась и увидела мальчишек, то ахнула, кладя Бага в кроватку:

- Густав! Посмотри на себя… Где ты был?

- Внизу, у ручья, мама! Мы с Кори ловили рыбу.

- Я вижу, но как можно было так увозиться? Ты же…

- Поймали что-нибудь? - я поспешил сменить тему.

Мальчики переглянулись, и сын достал из-за спины огромную лягушку. Кристин вскрикнула и спряталась за мою спину:

- Густав! Зачем ты ее притащил?!

- Я назову его господином Вибеттом, - деловито сообщил ребенок.

Я усмехнулся:

- И что же ты собираешься делать с господином Вибеттом?

- Я посажу его в коробку, и он будет жить у меня под кроватью.

Кристин собиралась что-то сказать, но я начал первый:

- Густав, не думаю, что господин Вибетт будет доволен жизнью в коробке. Он лягушка, и хочет жить с другими лягушками. Тебе бы понравилось, если бы кто-то пришел и забрал тебя от семьи? Что бы ты чувствовал?

Сын понурил голову, а затем тихо произнес:

- Я… Я думаю, что мне было бы грустно…

- Ему тоже грустно, Густав. Может, дома его ждет жена и парочка головастиков?

Густав печально посмотрел на лягушку и вздохнул:

- Да, ты прав…

- Отнеси его обратно, - согласно закивала Кристин, выглядывая из-за моего плеча. Я же еле сдержал улыбку. Когда мальчики ушли, жена довольно вздохнула и, выйдя из-за моего плеча, улыбнулась:

- Я думала, что он так просто не отступится.

- Когда Кори уедет, Густаву будет одиноко, - я обнял жену за плечи, - кстати, у мистера Якобса на прошлой неделе ощенилась собака, и он раздает щенков. Думаю, мы можем позволить Густаву завести питомца. Иначе лягушками дома мы не ограничимся. Недавно Густав сказал мне, что пытался поймать крысу на соседней ферме и одомашнить ее…

- Крыса! - жена побледнела. - У меня случился бы приступ, если бы тут бегала крыса.

- И именно поэтому мы навестим мистера Якобса завтра утром.

Кристин кивнула. Снизу донесся добродушный голос Алиши:

- Эрик! Кристин! Время ужинать.

Первые годы, пока мы жили здесь, Густав был угнетен одиночеством. Он очень скучал по другу, поэтому мне пришлось поехать к Надиру и предложить ему тоже перебираться в Пенсильванию. Странно, но тот охотно и с радостью согласился. Наверное, Кори тоже был не в самом лучшем состоянии.

И вот теперь мы живем по соседству с семьей перса. Мы помогли отстроить им большой двухэтажный дом с просторной мансардой и красивым крыльцом, куда Алиша поставила свое кресло-качалку и часто зачитывалась книгами на нем. Делать тут было нечего, но в этой тихой жизни были свои прелести. Мы объединили наши задние дворы, и по традиции каждый вечер собирались там на ужин.

- Ну, господин Призрак, идите вперед, - сказала Кристин, когда мы остановились у узкой лестницы.

- Да, господин Призрак, поторапливайтесь, вы же не хотите упустить наивкуснейшие мясные рулеты Алиши? - усмехнулся перс, который все слышал через открытое окно первого этажа.

Я закатил глаза и вышел на крыльцо. Было красивое зарево на небе, солнце начинало садиться, а я не мог отвести взгляда от неба.

- Эрик, ну ты идешь? - спросила Кристин, остановившись в дверях черного хода.

- Да, сейчас…

- Догоняй, ужин стынет!

Я кивнул и снова повернулся к небу. Душу наполняло вселенское спокойствие.

- Спасибо, Господи…

Что я еще мог сказать тому, кто мучил меня всю жизнь, терзал мое тело и душу, но все-таки щедро наградил меня? Я был ему благодарен. Ветер еле-еле коснулся моей щеки, и я понял, что «Он» услышал меня. Впереди полвека счастливой семейной жизни, о которой раньше я и мечтать не мог, а все те ужасы и боль остались в прошлой жизни. В жизни, которая многому меня научила, и в которую я никогда больше не вернусь.

- Папа, пойдем ужинать! - ко мне подбежал Густав и, взяв за руку, потянул на задний двор, где меня ждала семья и лучшие друзья. И новая счастливая жизнь!