У любви нет голоса, или Охота на Лизу

Ну как тут объяснить, что у него, бедного, не заладилось не только с Лорой, но и с Лизаветой? Домработница не желала входить в его положение и утешать не спешила. Смотрела на него настороженно, близких контактов избегала как черт ладана. Он сунулся было к ней сразу после расставания с Лорой, а она, негодница, зашипела на него, как рассерженная кошка, даже по мордасам попыталась надавать, едва увернулся. Он тогда очень сильно обиделся. Может, даже сильнее, чем на Лору. Ну что это за дела такие? Он ее кормит, одевает, обувает – в общем, содержит, а она его за это по мордасам ни за что ни про что, да еще и взглядом одаривает таким презрительным, точно это он сам сирота с Белорусского вокзала, а она как минимум владычица морская. Эх, никогда ему не понять этих женщин…

– А почему она вредная? – деликатно поинтересовался Серый. – И вообще, зачем тебе вредная, когда вокруг полно невредных?

– Я сам себя спрашиваю – на кой хрен мне такая язва? – Макс толкнул дверь.

В квартире горел свет. Его маленькая домработница топталась на пороге своей комнаты и испуганно хлопала ресницами.

– А вот и она, – усмехнулся Макс. – Лизавета, мы тут с друзьями… – он неопределенно махнул рукой, – расслабились немножко, а теперь хотим есть. Что у нас на ужин?

В ответ Лизавета иронично выгнула бровь, выразительно посмотрела на часы.

– Что? – раздраженно спросил он, проследив за ее взглядом. – Половина пятого утра? Ну и пусть, значит, мы будем ужинать в половине пятого утра. Марш на кухню!

– Это кто вообще? – шепотом спросил Василий.

– Прислуга, – проворчал Макс, разуваясь.

– Ух ты! Настоящая прислуга? – оживился Серый. – И как она тебе, это… – он икнул, – прислуживает?

– Как надо, так и прислуживает.

– Вот даже прямо так?

– Да, прямо так!

– А Лора в курсе?

– А кто такая Лора?

– Ну, Лора – это такая роскошная блондинка с телевидения. Может, видел, ее теперь часто по ящику показывают.

– Не знаю про такую.

Серый понимающе хмыкнул.

– Что-то она у тебя не больно разговорчивая, – подал голос Василий.

– Кто? – не понял Макс.

– Да прислуга твоя. Хоть бы «здравствуйте» сказала уважаемым людям, одежду у них приняла.

– Насчет неразговорчивости ты прав – что есть, то есть. Немая она, Василий, – Макс перешел на шепот.

– Немая?! – изумленно переспросил приятель.

– Ну да, слышать слышит, а говорить не может.

– Класс! – почему-то воодушевился Серый. – Немая домработница – это ж мечта любого мужика! Эй, Лизавета! – вдруг заорал он. – Выйди-ка сюда, душечка! Дай дядя на тебя, такую распрекрасную, полюбуется!

Из кухни донесся грохот падающей посуды. Макс поморщился, сказал с досадой:

– Она у меня не только немая, но еще и безрукая.

– О, как интересно! – заржал Серый. – Выходи, Лизавета!…

Ох, как она их всех ненавидела в этот момент! Особенно Легостаева. Пьяные уроды! Приперлись посреди ночи и глумятся. А этот… козел креативный за нее даже не заступился. Он вообще сильно изменился за последнее время. Сначала все облапить норовил, словно она какая-нибудь… Точно он имеет право… А потом, когда она ему отпор дала, совсем разговаривать перестал, будто и нет ее вовсе. А сейчас вот дружков своих ненормальных приволок. А она, между прочем, ночь не спала, волновалась – что с ним, где он… Зря, выходит, волновалась, такие, как Легостаев, не пропадут.

– Выходи, Лизавета! – Из прихожей донеслось радостное ржание.

Лиза вздрогнула, подняла с пола упавшую кастрюлю, вышла из кухни.

Они смотрели на нее, как на диковинное животное. Все трое…

– Лизавета, тут тебя в непочтительном отношении обвиняют, – язвительно сказал Легостаев. – Что ж ты моих гостей не встретила, как полагается по этикету, вещи у них не приняла? Ай, нехорошо, Лизавета…

Он разговаривал с ней, как с полоумной, ласково и насмешливо одновременно. А его дружки ухмылялись, подмигивали, корчили рожи.

– А она у тебя хорошенькая, – сказал долговязый парень в помятом костюме, подошел вплотную, потрепал ее по щеке.

Лиза дернулась, умоляюще посмотрела на Легостаева.

– Хорошенькая, – задумчиво повторил он. – Может, и хорошенькая, только строптивая.

– Строптивая! – Долговязый закатил глаза. – Так наказывать надо строптивых. Рублем там или еще как, – он мерзко усмехнулся.

Лиза попятилась.

– А где ты ее взял? – спросил второй, коренастый, шкафоподобный.

– На улице подобрал, – Макс пьяно улыбнулся, подмигнул Лизе.

– Так она у тебя что, из этих?…

– Ничего не из этих. Лизавета у меня барышня добропорядочная, с принципами, – он больше не улыбался, смотрел на нее в упор, странно так смотрел.

– Добропорядочная девочка с улицы? Да еще и с принципами – это какой-то анахронизм, – улыбнулся долговязый, поглаживая Лизу по плечу. – Повезло тебе, Макс.

– Так уж и повезло? – Легостаев посмотрел на маневры своего приятеля с неодобрением, сказал холодно: – Лизавета, ты нас сегодня кормить думаешь? Или мне самому к плите становиться?

Она кивнула, вывернулась из цепких лап долговязого, шмыгнула в кухню.

– А она у тебя хозяйка, – сказал Серый, заглатывая котлету «по-киевски» и запивая ее водочкой. – Может, одолжишь мне ее на пару деньков? – Он ощупал взглядом ладную фигурку Лизаветы.