У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем

Серое утро быстро сменил яркий солнечный день. Кучевые облака стремительно сбежали на север от наступающей жары. Непривычно: у нас в это время было бы еще прохладно, а стоило отклониться на юг — и вот уже пахнет летом. Зной. Сушь. Суховей. Вдоль дороги густая, со взрослого мужчину высокая, сухая, пыльная трава. Ничего не разглядеть сквозь нее. Едешь — словно залез в узкую нору и никак не выберешься. Солнце медленно плывет по небу, обоз так же медленно ползет по дороге вдоль желто-серой стены из толстых стеблей неизвестных мне растений.

Мы с Хвесей из любопытства вставали в телеге, рассматривая широкую степь, раскинувшуюся до предгорий. Непривычно видеть столько бесхозной, неиспользованной земли, чай, не лесные угодья, как у меня на родине. Но шлеповцы — прирожденные рыбаки, гношиковцы — торговые дельцы да постоялые дворы держат, поэтому до самых гор тянется желто-серый частокол из прошлогоднего сухостоя. И в лесах здешних плодятся многочисленные стаи душников.

— Нехорошо это, не по-хозяйски, — хмурились Дашек с Мишеком, тоже глядя по сторонам.

— Земля совсем высохла, видать, дождей с нашего прошлого перехода не было, — согласно ворчал Наум. — До гор больше суток по этому сушняку, найдем ли колодец?!

— Ну, вокруг Шлепа и Гношика зеленые поля были. Видно, на них они воду и желание позаботиться нашли, — пожал широкими плечами Глен и тут же поморщился от боли.

Героического красавца гепарда я залатала одним из первых, но болеть глубокие раны будут еще с неделю.

После нападения обозники были встревоженными, напряженными. Двух своих погибших мы похоронили перед рассветом, троих оборотней, тяжело раненных, уложили в телегу под мой присмотр. Но они не унывали, шутили, мол, раз ими сильная повитуха ведает, то, того и гляди, скоро бабами станут да рожать научатся. Зря, что ли, вчера справили день рождения, ведь я их с того света вытащила. И что от моего дара щекотно. Меня это только радовало: дело идет на поправку.

Вот так и катили мы веселой компанией. Я время от времени касалась их руками, передавая часть силы, чтобы искалеченные, исполосованные когтями и сталью воины быстрее поправлялись. Да хоть немного боль снять, ведь трястись в телеге по тракту — сомнительное удовольствие. А устраивать передышки посреди степи нельзя, опасно. Сами болезные грустно отшучивались, косо поглядывая на хмурого Дина. Не по нраву ему пришлось мое тесное соседство с «соперниками».

Разноцветные густые волосы Дина развевал ветерок, иногда вынуждая его раздраженно подергивать округлыми мохнатыми ушами, если сухие травинки или листики случайно цеплялись. Широкое лицо с суровыми, даже хищными чертами, серые брови и яркие раскосые глаза. Я не могла наглядеться на свою единственную любовь!

Мимо неторопливо проехал в конец обоза сторожевой — главный среди охраны. Мы с девчонками проводили его тревожными, сочувствующими взглядами: как же у мужчин хватает сил на все? Уже который день они мало спят, постоянно настороже, ожидая нападения, вечером заботятся о лошадях, да еще мы с Эльсой крепко влипли, добавив хлопот. Спустя день после схватки с душниками нашим защитникам снова досталось, на этот раз от черных наемников.

Как проговорился Далей, только то, что среди них большей частью были обычные мародеры и грабители, сыграло нам на руку. Всего двоих потеряли. В нашем обозе сильные, опытные воины, а в том отряде чернушники — выброшенные из кланов за преступления.

Я тяжко вздохнула: жизнь, оказывается, гораздо суровее, чем я представляла себе, сидя в клане! Страдала, что замуж не отдают! А стоило выбраться за Волчью долину, даже соседи напали, хотели отобрать золото. То душники, то мародеры, то сам князь — как же страшно жить. Невольно бросила озабоченный взгляд на Дина, ехавшего верхом на огромном белогривом коне коричнево-белой масти. Только мой «полосатик» сегодня оделся во все черное. Желтые тигриные глаза ярко вспыхнули, почти осязаемо приласкав и согрев меня.

— Что-то случилось? — Дин наклонился над телегой, свесившись с седла.

— Нет, — мотнула я головой, а потом неожиданно для самой себя пожаловалась: — Просто кругом так опасно.

Он покрепче сжал колени и протянул ко мне руки:

— Иди ко мне.

Свободная рубаха распахнулась на мощной груди, штаны натянулись на сильных бедрах, мохнатый полосатый хвост постукивает в нетерпении по ботинкам. Я приподнялась, протягивая руки. И опять понеслись смешки:

— Ого, Дин, ты наконец-то прокатишь девчонку на своем могучем жеребце?

Да плевать, вот впервые в жизни совершенно плевать на чужие шуточки и что обо мне думают. Дин ухватил меня под мышки — и я взлетела к нему в седло. Кепки нам разрешили сегодня не надевать, если только голову не напечет, — поздно уже скрываться, кому надо, знают про нас. Поэтому, откинув косы за спину, прижалась к груди любимого мужчины, обняв его за торс, и расслабилась в крепких руках. Как же он пахнет вкусно цветами аррайи, нагретым песком и жарким солнцем. Как только будет оказия, высажу в своем саду этот цветок, хоть и ядовитый, но теперь вроде как родной.