Читаем У Лукоморья полностью

Рисунок этот был приобретен мною в 1975 году в Ленинграде, в семье кинооператора Ф. П. Овсянникова. Сейчас он находится в доме поэта рядом с портретом, на котором изображен Сергей Львович и его добрый друг Руслан.

ПОСОХ ПУШКИНА

Когда вы проходите по маленьким комнатушкам сельского домика Пушкина, вы смотрите на все с волнением необычайным, хотите увидеть, рассмотреть всё, всё, всё и в каждой вещи ищете эхо его хозяина.

Вещи, принадлежавшие Пушкину, для нас особенно дороги, ибо они не только вещи эпохи — это реликвии, это часть самого Пушкина, его тень, его личное свидетельство о своей жизни, трудах, надеждах, муках. О, как интересна судьба реликвий Пушкина! Одни молчаливы и даже вовсе немы, ни сам хозяин, ни его родственники и друзья почти ничего не говорят о них; рассказ о них как бы запечатан семью печатями. Другие давно утрачены, и от них сохранились лишь копии.

В числе реликвий, хранящихся в михайловском доме поэта, есть железная трость Пушкина, о которой мне хочется поведать паломнику и читателю.

Пушкин любил трости и палки. Они были у него самые разные. В кабинете поэта, в его Квартире-музее на набережной Мойки в Ленинграде, стоят три трости: деревянная, с набалдашником из слоновой кости, на кости вырезана надпись: «А. Пушкин»; ее изобразил художник Н. Н. Ге на своей картине «Пушкин и Пущин в Михайловском». Вторая — деревянная (камышовая), с ручкой, в которую вделана бронзовая золоченая пуговица с мундира Петра I. Эта пуговица была подарена Петром своему крестнику, арапу Ибрагиму Ганнибалу. Как трость попала к Пушкину  — неизвестно. Может быть, здесь, в Петровском, он получил ее в подарок от деда? Третья трость — орехового дерева, с набалдашником из аметиста.

Нужно думать, что, кроме этих тростей, у Пушкина были и другие палки-трости. Одну из них он изобразил на своем михайловском рисунке, другую мы видим на портрете Пушкина 1830 года работы его современника художника П. И. Чернецова.

Были у Пушкина и две трости железные. Одна из них находится в михайловском кабинете поэта. Она кованая, из круглого железа, с Т-образной ручкой, с четырехугольным наконечником-острием. Трость поступила в Михайловское из Пушкинского дома Академии наук СССР в канун торжественного открытия восстановленного дома-музея, в 150-летнюю годовщину со дня рождения Пушкина. В фонды Пушкинского дома она была передана Одесским художественным музеем в 1938 году.

Эту палку завел себе Пушкин, когда жил в Кишиневе. О ней рассказывают в своих мемуарах М. Де Рибас и И. П. Липранди. Уезжая из Кишинева в Одессу, Пушкин захватил ее с собой и, по свидетельствам современников-одесситов, любил разгуливать с нею по улицам города. Уезжая из Одессы в Михайловское, Пушкин оставил трость своему приятелю А. Ф. Мерзлякову, от него она перешла к поэту А. И. Подолинскому, затем к сыну адъютанта графа М. С. Воронцова — Ягницкому, который, в свою очередь, подарил ее своему знакомому И. М. Донцову. В 1880 годах Донцов подарил ее одесситу Н. Г. Тройницкому.

В своей книге «Прошлое и настоящее» народный артист СССР А. М. Леонидов, живший в восьмидесятых годах в Одессе, рассказывает, что эту палку Тройницкий пожертвовал в 1887 году Одесскому историческому музею. В 1899 году трость экспонировалась на Пушкинской юбилейной выставке в Одессе среди других реликвий.

Живя в Михайловском, Пушкин не мог обходиться без трости. Он был великий ходок. Палка, посох, трость — необходимая принадлежность странника, путешественника, искателя. Ивовый прут, сосновая дубинка, можжевеловая или сосновая палка — все это могло быть у Пушкина и, вероятно, было.

Вспоминая свой железный кишиневско-одесский посох, Пушкин завел себе в Михайловском новый, тоже железный. Это было изделие местного кузнеца. При Пушкине кузницы были здесь повсюду — на Ворониче, в Святогорском монастыре, у Ганнибалов в Петровском, да и в самом Михайловском, хоть и полузаброшенная, но тоже была. На Псковщине железные предметы сельского обихода, такие как лошадиная подкова, удила, топор, лопата, посох, кочерга, исстари изготавливались на том месте, где жил их владелец. И отличались особенностями, которые были характерны для этой местности. Такова и михайловская трость Пушкина. Совершенно такую же можно и сегодня увидеть в руках местных жителей.

Одесская палка Пушкина имеет размеры: длина — 88,5 сантиметра, ручка — 10,5 сантиметра, вес — 2 килограмма 400 граммов (6 фунтов).

А каков же был михайловский посох Пушкина? Вот что говорится об этом в народных рассказах, опубликованных в дореволюционной печати в разное время.

Рассказ кучера Пушкина — Петра Парфенова: «Палка у него завсегда железная в руках, девяти фунтов весу, уйдет в поле, палку кверху бросает, ловит ее на лету словно тамбур-мажор» (запись 1859 года).

Еще запись: «Бывало, идет Александр Сергеевич, возьмет свою палку и кинет вперед, дойдет до нее, поднимет и опять бросит вперед, и продолжает другой раз кидать ее до тех пор, пока приходит домой».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука