У меня был нарисован мячик (СИ)

Смяв слабое сопротивление, мужчина притискивает меня к груди, зарываясь лицом в распущенные волосы, глубоко вдыхает запах и довольно урчит. Я замираю, не пытаясь вырываться, жалея свой белокурый скальп.

— Обряд эриге завтра же, — хрипло проговорил кошак, нехотя выныривая из кудрей. — Теперь ты моя, суалли. Возражений не принимаю.

— Что так скоропалительно? Тот раз, когда похоть одолела железного гонтика, не в счет. Я же даже не нравлюсь тебе, — констатирую факт вопиющей наглости.

— Нравишься, еще как нравишься, — промурлыкал котяра, облизывая фигуру взглядом.

— Ты все решил сам! А меня спросить? — отстаивала свою независимость. — Может, я не согласна становится твоей суалли. Кэтлин феш Шаратос. Звучит… пошло.

— Не переживай, — улыбается кошак, лаская пальцами грудь через тонкую ткань покрывала. — Мою фамилию получат наши дети. Ты останешься при своей. Довольна, милая?

Нет! Как это?! Я не согласна при своей! Я его фамилию хочу!

Я открыла рот, чтобы высказать кошаку всю, что думаю о его предложении, и законах их отсталого мирка, как губы жадно припали к моим, топя возмущение в поцелуе. Игривый язык скользнул по губам и ворвался в рот, сплетаясь с моим. Все мысли моментально вылетели из головы, уступая напору. Ладони, еще недавно отталкивающие, уже скользят под одеждой, по литым буграм мышц плеч, груди, по кубикам пресса, освобождая от одежды. Его пальцы вплетаются в тяжелые волосы, оттягивая голову назад, приоткрывают шею, на которой расцветают жаркими узорами поцелуи, на которые тело отзывается дрожью предвкушения. Сорванное покрывало отлетает на пол, губы и язык порхают бабочками по моей шее, плечам, груди, играют с вершинками, распаляя желание, срывая стоны удовольствия, возвращаясь снова к губам, впиваясь жаркими, требовательными поцелуями. Касаясь чувствительной кожи, разводит мне бедра, и умелые пальцы скользят к самому сокровенному. Тело выгибается навстречу умелой ласке. С губ срывается стон, и меня накрывает волной эйфории, заставляющей онеметь кончики пальцев ног. Одно движение сильных рук и спина касается прохладных простыней. Ройт прижимает своим телом сверху, и резко врывается в распаленную желанием глубину, начиная вечный танец любви для двоих.

Часть 4 Глава 1

Часть 4

Бьют его, а он не злится.

Он поет и веселится,

Потому что без битья

Нет для мячика житья.

(В. Берестов)

Глава 1

— Ройт, отстань и убери руку, мне тяжело, — простонала я, чувствуя, как по лицу порхают легкие поцелуи, одновременно пытаясь скинуть наглую конечность гонтика и разлепить глаза после бессонной ночи. — Ну, же…

С трудом приоткрыв один глаз, я замечаю мохнатые шарики, которые прикрывает нервно дергающийся кошачий хвост, пушистым кончиком задевающий лицо. Второй глаз распахивается сам, и от крайней степени изумления закрывается вновь. Приподняв тяжелую, неповоротливую голову, разглядываю Чада, развалившегося на груди и видимую часть разгромленной гостиной подруги Сюзен. Деревянными, плохо гнущимися пальцами тру глаза, согнав мявкнувшего шерстяного «слоняру», оглядываюсь вновь. Современная гостиная с мягкой кожаной мебелью, заваленной одеждой, с низким столиком, уставленным заветренными закусками, грязными бокалами и недопитыми бутылками. Под столешницей, на паркете еще несколько пустых, сваленных игравшим ночью котом. Серебристые босоножки на высоченной шпильке. Потухший кальян.

Неужели мне все привиделось и злоключения — это всего лишь плод моего воображения? Ройт, Керолл, Керт — лишь фантазия перепившей алкоголички? И лучший в жизни секс тоже? Жа-а-аль…

— Сюз, ты тут? — жалобно простонала на всю комнату. — Сю-у-уз…

Требовалось немедленное утешение, а кто утешит лучше подруги. Сжав ноющие виски, потрясла головой, пытаясь согнать давящую муть, мысленно смиряясь с потерей. Но вопящая реальность происходивших со мной событий не отступала, добивая яркими образами. И сейчас чувствовала на губах вкус поцелуев Ройта, помнила его особенный запах, ощущение распаленной кожи и перекатывающихся сильных мышц под пальцами. Все привидившееся казалось настолько живым, что я всхлипнула от переизбытка чувств.

— Да, тут я, — с пола донеслось старушечье кряхтение и из-за дивана выныривает лохматая голова Сюзен. — Не ожидала от тебя! Никто не ожидал! Ох, мать, ты вчера дала прикурить!

— Кому дала? — еще плохо соображая, постаралась собрать мысли в кучу.

— Блондину какому-то, — задумчиво проговорила девушка, поводя вокруг себя глазами с потекшей тушью, делающей ее похожей на героиню хорора. — Дин или Ден…не помню…

Я похолодела, все мысли о Ройте вылетели из головы. Со страхом взглянула на правую руку. У большого ногтя зловеще темнела знакомая метка.

Мне ничего не приснилось?! Ройт был?! Я прыгнула во времени назад! Как? Спросите что полегче. Зачем? Не переживать весь этот ад, конечно. Остаюсь дома, и плевать на раскопки. И никаких псов-людоедов, мутантов, никакого проклятого мира сумасшедшего Кафы.