У меня девять жизней

«…Пыралала-а-а…» — стеклянно проныли голоса, и — ох! Она плавно, как вертолет, опустилась на зеленую лужайку. В густую, плотную, короткую травку. И села, отдуваясь. Она была одна, если не считать мышонка.

Панька полез по рукаву наверх, усердно шевеля носиком.

Перед Катей были деревья, знакомые по первому перемещению, — сине-зеленые, подстриженные ровными конусами, с ветвями, начинавшимися прямо от земли. Она сидела на том месте, где два дня назад разгуливал скворец, надутый, как английский лорд…

Обидно! Если уж перемещаться одной, без Игоря, то интересней на таинственную лодку, чем сюда, в Англию! Правда, здесь неподалеку наше посольство. В Лондоне. Катя не знала, как далеко Лондон, столица Англии, но, по-видимому, близко. Англия ведь маленькая — два зеленых острова на карте.

Катя поднялась с травы, кубариком прокатилась к дому и укрылась за низкой, широкой изгородью из кустарника. Стриженый мелколистный кустарник тянулся вдоль всего фасада здания. За ним был плотный, как шерстяной, газон, а потом уже аллея стриженых деревьев — длинная зеленая колоннада. Солнце светило с бледного неба теплым, рассеянным светом. Воздух был влажный, легкий, солоноватый. Длинные тени падали наискось, и аллея, уходящая вдаль, была похожа на уличный переход «зебра»: тени косые, черные, а песок на дорожке белоснежный.

Каменная стена дома на ощупь казалась сырой.

Звонко, протяжно пропела птица в саду.

Делать было нечего — прячься за изгородью и жди обратного перемещения. Катя еще раз осмотрелась, высунув голову над линией кустарника. Сад был пуст. Катя посмотрела вверх, на стену дома. Вся стена была темно-серая, в грязных подтеках, а прямо над головой находилось широкое окно, окаймленное новым светлым камнем. Остальные окна обоих этажей были узкие… «Эге! — подумала Катя. — Это же окно малой гостиной! А вдруг телевизор снова показывает что-нибудь интересное?»

Показывает или нет, ей все это безразлично. В дом она не пойдет, в окно заглядывать не станет — изнутри её сразу заметят… Кроме того, телевизор повернут от окна. Экран виден от барьера, — думала Катя, сидя на каменном выступе под стеной. Было очень скучно и жарко в шерстяном платье.

— Кто вы? — спросили сзади.

Катя вскочила — над изгородью торчало розовое щекастое лицо.

— Кто я?

Лицо кивнуло и скрылось. И сквозь проход в изгороди пролезла толстая девчонка в серых шортах. Каштановые ее волосы торчали во все стороны, как ежиные колючки.

— Это вы — колдунья? — спросила девчонка.

— Глупости! — сказала Катя. — Кто вам сказал, что я колдунья?

— Виллис, дворецкий.

— Джошуа?

— О-а, он из Нового Орлеана. Но вы русская?

— Русская.

— У-у-у! — обрадовалась новая знакомая. — Я думала, старый Джошуа врет. Он очень любит ром. Вы теперь будете приходить часто, правда? Я вас не боюсь.

— Кто же меня станет бояться?

— Виллис. Он говорил: вы — колдунья.

— Безобразие! — возмутилась наконец Катя. — Зачем он учит вас всякой чепухе?

— О нет! Виллис говорил миссис Гарнет, экономке. Я подслушивала.

— Как вас зовут? — спросила Катя, чтобы переменить тему разговора.

— Бесс Уоррен. Я не люблю, когда меня зовут Элизабет или Бетси. Лучше Бесс. А вас?

— Кэтрин. Значит, у вас много слуг?

— До черта, Кэт! Прямо-таки до чертиков. Нет спасения — кругом слуги.

— Они вам мешают?

— Конечно, везде суются, шпионят, подслушивают! Наврали, что вы — колдунья.

— Но вы тоже подслушиваете?

— Я — маленькая. А они — большие.

— По-моему, все взрослые на один лад… Сколько вам лет, Бесс?

— Скоро восемь. А вам?

— Почти тринадцать, — сказала Катя, немного оторопевшая от этой малявки.

Вот так чудо-ребеночек!

— Показать вам дом? — светски спросила Элизабет. — Отец заплатил за него кучу денег. Раньше мы жили в Ливерпуле, потом отец заработал кучу денег, и мы стали жить здесь. Скучища! Отец — настоящий богач, как в книжках! — Она неодобрительно покачала головой.

— В самом деле? — неуверенно отозвалась Катя.

Богатые дети, по ее представлениям (тоже по книгам, конечно), должны себя вести по-другому.

— Скучища, уверяю вас! А ваш отец тоже русский?

— Украинец.

— Украинец?.. А, знаю, славянин… Что он делает?

— Он физик, ученый.

— Шикарно! — с завистью сказала Бесс. — Шикарно… Показать вам дом? Вам не жарко в платье? У-у-у! Белая мышка! А у меня есть пони. У вас есть лошадка? Можно потрогать мышку?

— Можно, пожалуйста… — Катя сообразила, какую пользу она извлечет из этого забавного знакомства. — Послушайте, Бесс. В вашей маленькой гостиной стоит телевизор…

— Во-от такой! А откуда вы знаете?

— Я бы хотела послушать передачу. Не посмотреть, а послушать, отсюда, понимаете?

— Идет! Какую передачу?

— Морскую. Вчера передавали по одиннадцатой программе, а сегодня будет продолжение.

— Морскую? Здорово! Я не знала, и еще — с продолжением…

— Вы включите погромче, а я отсюда буду слушать.

— Пойдемте вместе, Кэт? — Девочка отдала Кате мышонка. — Его надо вымыть. Пойдемте вместе, а?

— Пожалуйста, Бесс! Мне неловко идти в дом. Я посижу вот здесь, хорошо?

— Так и быть, — сердито сказала Бесс и полезла в окно.

Катя подсадила ее. Толстая девочка задумчиво оглянулась с подоконника и проворчала: