У меня к вам несколько вопросов

Ольха поделился замысловатой идеей о том, как убедить слушателей в том, что его подкаст состоит из старых записей за 1938 год, тем самым подшутив над публикой в духе «Войны миров».[36] Алисса, та, что выбрала Арсарет Гейдж Грэнби, постоянно засыпала. Я ее понимала: она сидела перед батареей под окном, сквозь которое палило утреннее солнце. Я ей завидовала.

Бритт пыталась связаться с самим Омаром через его адвоката, но ответа не получила. Она решила структурировать подкаст вокруг вопросов, оставшихся без ответов. Как именно действовал аварийный выход из бассейна в 1995 году и кто еще мог иметь доступ в здание? Какое влияние школа имела на полицию штата? Каковы были обстоятельства признания Омара? Спала ли Талия со своим учителем музыки? Окей, пока без этого. Пока.

25

В тот день я обратила внимание класса на такой прием, как флешбэк. Для начала я показала волнистые воспоминания из «Мира Уэйна», словно зарисовки моего собственного отрочества. Затем — скачущий аляповатый монтаж из «Потерянных». Этот фильм тоже вышел до их рождения и был для них таким же древним, как нарезка из «Расёмона», которую я включила после.

Мы говорили о разнице между воспоминаниями героя и камерой, беспристрастно показывающей действительное прошлое.

Джимми Стюарт видел сон, он падал, его голова парила в полях головокружительного цвета. Дорожная пробка в фильме Феллини сменилась полетом.

На следующий урок я задала посмотреть «Мементо» и показать свои заметки и размышления.

— Вы ведь будете смотреть на своих телефонах? — сказала я, когда они собрались уходить.

Они пожали плечами. Яркое дарование сказало:

— Когда держишь близко к лицу, это не хуже кинотеатра.

26

Я не хотела проверять телефон, боясь, что с экрана на меня полезут плохие новости о Джероме.

Но я осмелилась и была вознаграждена: Яхав написал, что сможет приехать в субботу, то есть послезавтра. Я уже думала, что не увижу его, и культивировала в себе накопленный за всю жизнь навык обходись-без-мужчин. А тут он написал, что сможет приехать в субботу и мы «возможно, погуляем по окрестностям», только «не дольше трех часов».

Я чувствовала, как моя близость внушает ему чувство паники. С августа он воспринимал меня исключительно виртуально — голыми фотками, словами и пикселями. И вдруг я сваливаюсь на него и начинаю тормошить. Но я обнаружила, что, как ни странно, совершенно не в состоянии оставить его в покое. Это было как-то связано с тем, что Яхав оказался первым мужчиной, который сначала стал мне другом, а потом любовником, поэтому я привязалась к нему на двух уровнях, чего нельзя сказать обо мне и Джероме. Мы с Джеромом познакомились на открытии галереи его друга, где он строил мне глазки.

Наш первый разговор был полон недомолвок, и он подкалывал меня за то, что я съела оливку из моего мартини до того, как она напиталась водкой. Я задумалась, как бы чувствовала себя, будь я молодой художницей, уже знакомой с работами Джерома и желающей произвести на него впечатление. Разве не лучше, когда твое восприятие не обусловлено ничем подобным? Я увидела в нем того, кем он был: дико самоуверенного, дико беззащитного ловеласа.

Другое дело Яхав: нас с ним словно вскрыли и склеили вместе, и его отсутствие воспринималось как незаживающая рана.

Эта потребность в нем могла бы быть очаровательной, не будь она такой болезненной. Я написала ему: «Я устрою тебе экскурсию по моему отрочеству. Берегись».

27

После того как в 99-м году отклонили апелляцию Омара, его семья запустила вебсайт «Свободу Омару». Я заглядывала на него несколько лет назад, после обсуждения в «Выходных данных»; проверив его перед ужином у себя в тусклой гостиной, я не заметила там особых изменений. Казалось, что после первого всплеска общественного внимания основной интерес перешел от активизма к документально-криминальным сплетням. Актриса из «Человека-паука» увлеклась новыми важными делами, и ее место заняли Дэйн Рубра и ему подобные.

Домашняя страница была заполнена детскими фотографиями Омара: большущие уши, пальцы ног зарыты в песок, улыбка на пол-лица. Его семья выражала свою позицию неоновым лиловым шрифтом на черном фоне (допотопный дизайн Web 1.0): Омара вынудили к ложному признанию. Улики против него были сомнительными. Расследование в отношении других подозреваемых не проводилось.

Ниже — ссылка на донаты и электронная почта для связи.

Одна страница называлась «Молитва за Талию». Текст гласил: «Мы молимся за душу и семью Талии Кит, возлюбленную дочь и драгоценное дитя Божье. Она слишком рано покинула землю. Мы молимся, чтобы ее дух вывел нас к истине и справедливости для нее и Омара». Рядом было ее фото, уже знакомое мне, с группового портрета теннисной команды.