У меня на руках четыре туза

Хельга Рольф, одна из наиболее богатых женщин мира, нежилась в теплой душистой ванне в номере отеля «Плаза Атене». Длинными ногами она водила по воде, а руками ласкала бедра. Ей нравилось путешествовать, но она ненавидела длительные поездки, особенно в компании со Стэнли Винборном, которого недолюбливала, и Фредериком Ломаном, считая того занудой. Но они были просто необходимы для ведения дел «Рольф Электроник Корпорейшн». Став президентом компании, она одно время подумывала освободиться от них, но здравый смысл подсказал, что без них не обойтись. Именно Ломану пришла в голову мысль создать филиал электронной корпорации во Франции. Он переговорил с французским премьер-министром, который не отверг эти намерения. Хельга поддержала идею, поскольку выгоды были велики. Ломан настоял на совместной поездке с Винборном для новых консультаций. В Париже была весна, и, к удивлению обоих, она заявила о желании ехать с ними.

Сейчас же, лежа в просторной ванне и пытаясь расслабиться после утомительного семичасового полета, Хельга думала о необходимости самой участвовать в поездке. Париж восхитил ее, но когда одиноко на сердце, а с тобой только двое бизнесменов, и когда за каждым твоим шагом наблюдает парижская пресса, путешествие теряет привлекательность.

Уже пять месяцев она была вдовой… Магический ключ от огромного богатства Рольфа принадлежал ей. Ее личное состояние оценивалось в сотню миллионов долларов, ей принадлежали великолепная вилла в Парадиз-Сити, квартира класса люкс на крыше небоскреба в Нью-Йорке, замечательная вилла в Швейцарии. Но личной свободы не было! О ее малейших действиях и даже жестах сообщала пресса. Боже! Как она ненавидела газеты! Как спиртное алкоголику, ей была необходима плотская любовь. После смерти мужа она думала, что будет свободна и утолит свой сексуальный голод со всеми мужчинами, которых пожелает. Но она быстро поняла: если хочешь избежать скандала, нужно вести себя в любовных авантюрах еще более скрытно, нежели при первом муже. За пять месяцев так называемой свободы у нее было три любовника: коридорный служащий в одном из отелей Нью-Йорка, старый развратник, которого все считали импотентом, и молодой грязный детина-хиппи, изнасиловавший ее на заднем сиденье автомобиля.

«Так дальше продолжаться не может, – подумала она. – меня есть все, кроме секса. Чтобы полюбить, нужно найти мужа, привлекательного молодого мужчину, отлично воспитанного, с массой замечательных качеств, который будет в моем распоряжении каждый день, и если я захочу заняться любовью, то сделаю это не прячась. Вот единственное решение».

Она вышла из ванной и остановилась перед большим зеркалом, чтобы посмотреть на себя. Сейчас ей сорок четыре года, но время почти не затронуло ее своим неуловимым прессом благодаря ловкости косметологов и строгому режиму жизни. В зеркале она увидела женщину с острыми торчащими грудями, стройным телом, плоским животом, округлыми бедрами, светлыми волосами, большими голубыми глазами и яркими губами. Она выглядела лет на десять моложе своего возраста.

«Но для чего все это? – с горечью подумала она, вытираясь. – Быть такой привлекательной и не иметь мужчину, который оценил бы все это по достоинству?»

Вернувшись в комнату, она обнаружила, что горничная распаковала чемоданы. Она согласилась (какая скука!) поужинать с Ломаном и Винборном в ресторане отеля. Хельга надела черное платье из джерси, накинула на шею шарф и лифтом спустилась на первый этаж, где ее ожидали компаньоны.

Оба бросились ей навстречу. Втроем вошли в ресторан. Было половина десятого, и Винборн предложил выпить по коктейлю. Хельга почувствовала тяжелый взгляд толстого мужчины с покрытым оспинами лицом. Этот вульгарный тип смотрел на нее настойчивее, чем остальные. Ну, явный американец!

Паттерсон рассматривал ее, когда они садились за соседний стол, и удовлетворенно кивнул головой. Арчер прав. Эта куколка действительно нуждается в индивидуальном подходе. Продолжая жевать бифштекс, он наблюдал за Хельгой. Та болтала со своими спутниками, и Паттерсон подумал, что Гренвилль – идеальный кандидат для приручения этой красивой женщины. Закончив еду, он смаковал двойной виски со льдом, дожидаясь, когда Хельга и оба мужчины выйдут из ресторана. Было 22.15. Он направился в холл и увидел, как Винборн и Ломан проводили Хельгу к лифту.

Поднимаясь к себе в номер, она уныло думала:

«Все то же! Две таблетки снотворного! Смогу ли я когда-нибудь делать так, как хочу?»

В номере она подошла к окну и раздвинула тяжелые занавеси. Потом посмотрела на улицу. У ее ног расстилался Париж, волнующий Париж, оживленный и веселый Париж, залитый огнями баров, кафе, варьете и ресторанов. Но что может позволить себе одинокая женщина? Раздраженная, Хельга задернула занавеси и осталась совершенно одна. Муж! Это выход. Муж! Она разделась и голая прошла в ванную, открыла шкафчик и достала таблетки. Проглотив две, она на мгновение задержалась перед зеркалом. Вот как проходит ее первая ночь в Париже!