У нас будет ребёнок!

Красивая женщина улыбнулась той печальной улыбкой, какой улыбаются разочарованные скептики, и сделала вывод: собака бестолковая. Хоть и щенок. И еще неизвестно, каких размеров достигнет. Вероятно, гигантских. Изящными руками женщина обозначила предстоящие габариты собаки. И габариты эти были угрожающие. А бестолочь в доме, да еще беспородная, да еще таких вот размеров – красавица повторила жест – морока и самопорабощение. Выслушав мой рассказ о происхождении серой невежи, она сообщила, что и сама однажды взяла собачку с улицы, но та воспитанию не поддалась и была спроважена. Нет, не обратно на улицу, а в приют.

– Только ты сим-карту отдельную заведи, когда в приют повезешь, – инструктировала красавица, перейдя на интимное «ты». – С постоянного номера не звони, а то они замучают. Скажут, собачка скучает, собачке плохо, нужны лекарства, корм, деньги. Заплатить, конечно, придется. Чтобы взяли. Беспородные никому не нужны. Неприятно, когда не знаешь, кто родители. А вообще, между нами, лучше всего усыпить. Честно и милосердно.

У красавицы, кстати, и номер специалиста сохранился. Она извлекла из мегабайтовых недр своего смартфона десять цифр и продиктовала мне. Дважды. И проверила, правильно ли я записал. И я записал правильно.

Я не запомнил, как вернулся домой. Все мои мысли были посвящены словам и аргументам красавицы. Я обдумывал услышанное и нашел в нем резон. В моем воображении проносились жуткие образы: собака росла и росла безостановочно, полностью заняла собой холл, так, что за стеклянными дверями комнат виден один только ее серый мех. Собака заняла всю нашу небольшую квартиру. Моя жизнь подчинилась уборке, корму и выгулам, перестала принадлежать мне, превратилась в кромешный ад, и повсюду была одна сплошная собака.

Я подумал, что надо уметь принимать трудные решения, и рассказал обо всем жене, не упомянув, правда, о красоте моей советчицы.

– Ты взял собаку, ты ее и усыпляй, – сказала жена.

Я решил позвонить доктору на следующий день.

Перед сном я опять повел серую на бульвар. Она, как обычно, заглатывала окурки и сухие листья, взрослые выгуливали малолетних, утренняя красавица не показывалась.

Я отпустил серую с поводка, и она подбежала к стайке местных породистых завсегдатаев. Таксы отвернулись, лабрадор лениво замахал жирным хвостом, а шикарная, похожая на топ-модель лайка ударила мою лапой и оскалила пасть.

И серая бросилась прочь, ко мне, и спряталась за мной.

В лифте я удалил из телефона утренние десять цифр.

Так серая у нас и осталась. Она оказалась не так уж глупа, по крайней мере прекратила жрать окурки и использовать отцовскую комнату в качестве сортира. Жена дала ей имя – Грея, а мой отец, переставший попадать ногой в лужу или еще во что-то более гадкое, очень ее полюбил, но называет Греем и говорит про нее «он». Кстати, она так и не выросла, габариты прежние, только слегка округлилась.

Ребенка мы пока не нашли. Ездим по учреждениям, встаем на очереди, дети пользуются спросом. Грею мы недавно постригли, и она приобрела на редкость благородный вид. На бульваре все спрашивают: что за порода? Решили отвечать – тирекс серебристый. Красивую утреннюю советчицу я больше не встречал. Впрочем, лица ее я совершенно не помню, увижу – не узнаю, может, и не было ее вовсе.

Марина Туровская Динозавр

За полчаса мы с Егором дошли от Центра «Мать и дитя» до станции метро «Профсоюзная» и уселись в вагон. Первое, что сделал мой будущий муж, – это достал свой планшет и, забыв обо мне, погрузился в «Википедию».

Он второй месяц пишет реферат по истории Московского метрополитена для получения какой-то там ученой степени в своем Проектно-конструкторском бюро. Технические характеристики заняли двадцать страниц схем, таблиц и графиков.

– А ты вставь в свой реферат интересные факты о каждой станции, – посоветовала я Егору, перед тем как попасть в больницу. – Тогда его хотя бы прочтут.

И Егор увлекся этой идеей. Теперь он так втянулся, что даже, навещая меня в Центре, зачитывал в палате вслух историю каждой станции метро, отчего мне становилось грустно. Кажется, Московский метрополитен интересовал моего будущего мужа гораздо больше, чем я.

Станция «Профсоюзная». Открыта 13 октября 1962 года в составе участка «Октябрьская» – «Новые Черемушки». Наземный вестибюль отсутствует. Глубина залегания 7 метров. Архитекторы Н. А. Алешина и Н. И. Демчинский. 40 железобетонных колонн.