У нас была Великая Эпоха

В отпуск Юкелис устраивался в пригородный дом отдыха, с директором которого договаривался об отдельном номере и трахал там подряд всех баб. О своей любимой жене – он говорил: «Маша – это для меня святое».

Их сын – красавец и беспутный гуляка – тоже работал в ЛЭМе. Жена Маша, зубной врач, неожиданно вышла замуж за своего пациента, а Юкелис женился на молоденькой сотруднице из своего отдела. Родился ребенок. [35]

План спасения – выхода из тупика – начал складываться еще при Рейнере, когда тот впал в истерику на Ленинградском металлическом заводе (ЛМЗ). (Шутки истории: этот завод имени Сталина был переименован в завод имени 22-го съезда КПСС, на котором решили вынести Сталина из мавзолея и закопать в землю.)

Начальник ВЦ Хаханов – вполне вменяемый человек, с которым Колесов осторожно, постепенно договорился о полной замене СМО-Проблемы на создание банка данных и нужных заводу задач. За те же деньги.

Работа пошла. По банку данных Колесов подключался лично: корректировал структуру файлов.

За работу взялись «его отделы» Анисимова и Отцовского. Выручало то, что было ранее сделано по его заданию: генератор ввода, генератор печати, транслятор Вишнякова, а также генератор разузлования от Нильвы.

Примерно так же сложились дела с морским заводом. На семинаре в Севастополе он сумел увлечь СМО-Проблемой руководителей ВЦ этого завода. Дело было еще до бунта Юкелиса, Колесов вдохновенно расписывал уникальную систему, мысленно отметил: «Несет меня как Бендера в Васюках».

Заключили договор на первую очередь – создание банка данных и задач подготовки производства. Интуиция спасла. Отделы Анисимова и Отцовского получили хороший объект – с морем и пляжем.

Анисимов – высокий, черноволосый украинец, общительный, по старому учебнику психологии – сангвиник. Быстрое возбуждение и быстрое торможение. По-русски: легко обижается и легко успокаивается. Склонен к наивным предложениям, но не зацикливается на них. Надежный, порядочный человек. В его отделе собрались сильные специалисты: Кондратьев, суперпрограммисты Овруцкий, Рошаль, Сережа Иванов, кандидат наук Женя Дрозд.

И вдруг – невезение на Металлическом заводе. Уже на подходе к сдаче Хаханов перешел на завод турбинных лопаток. Новый человек на этой должности и вообще в этой тематике потребовал от своих сотрудников останавливать приемку программ по малейшим замечаниям, по любому поводу. С Колесовым разговаривал с наглой улыбкой: проект никуда не годен, приемки не будет. Колесов поприжал свой характер: не перешел на брань, в основном молчал. Позиция нового начальника понятна: он за прежнее не ответчик, имеет право облить все грязью.

Колесов пошел к Кезлингу:

— Георгий Борисович, проект готов, можем предъявить любой комиссии.

— А у них в плане есть?

— В министерском нет, договор финансируется из заводских средств.

— Это плохо, значит, их министерство нам не помощник. А письмо на корректировку плана они дадут?

— Нет, я просил, новый начальник ВЦ наотрез отказал.

— Что ж ты контакта не нашел с ним?

— Он просто куражится над нами, ему это в удовольствие. Да и цену себе набивает перед своим начальством.

— Идти в обком партии?…

Кезлинг задумался. Позвал юриста Варова, тот выслушал и предложил:

— Говорите, можем предъявить любой комиссии? Давайте так и сделаем. Составим акт приемки, предъявим к оплате.

Так и сделали. Не опробованный ранее новый прием в работе. Свое министерство промолчало, зачло выполнение плана.

Документ на оплату завод проигнорировал. С подачи юриста Варова обратились в арбитражный суд. Соломоново решение: суд не стал разбираться в проектных тонкостях – слишком много неопределенностей, постановил передать дело на решение вышестоящих органов. Обычная практика того времени. [36]

В наступившей паузе руководитель темы Дрозд вступил в переговоры с сотрудниками ВЦ, с их начальником. У него был довод: мы вопрос закрыли, тему списали, помогать вам – дорабатывать и улучшать проект – не будем. Уломал их, подписал акт приемки и получил деньги.

Разработка средств проектирования по заданиям Колесова прошла успешно и вовремя. Коля Успенский сделал генератор печати с использованием словаря данных. Идеи метаинформации уже витали в воздухе.

Принцип действия генератора чрезвычайно прост, сложна реализация. Успенский справился. Улучшал генератор при его использовании.

Эта же идея была заложена в генератор ввода, разработкой которого руководил Саша Кондратьев – золотой фонд Колесова. Еще во Львове он восхитился его работой: молодой выпускник Инжэкона двое суток подряд работал на вычислительном центре: дорабатывал и сдавал программы. Позднее Колесов предложил ему специализироваться на информационном обеспечении проектов. Он согласился, успешно работал, проявил прекрасные творческие способности, защитил диссертацию. Рейнер тоже им восхищался.

Генераторы успешно использовались в проектах. Он их дважды продал: собственному министерству и министерству легкой промышленности.