У нас уже утро

Второе письмо от Астахова Ольге принесли, когда она принимала больных в своей амбулатории. Как только приём окончился, – казалось, что на этот раз он продолжается бесконечно, – Ольга вскрыла конверт и развернула знакомую хрустящую бумагу.

«Здравствуйте, Ольга! – писал Астахов. – Сказать по совести, я знал, что вы мне ответите. Не сочтите это за самонадеянность. Тут дело совсем в другом. У нас с вами был на Сахалине такой разговор, после которого вы не могли не ответить на моё письмо. Когда мы расставались, я знал, что напишу вам и что вы мне обязательно ответите. Хотя сам по себе разговор шёл, кажется, о пустяках – я даже не могу вспомнить, о каких именно. Помню только, что вы рассказывали мне о человеке, который хотел обогнать вращение земли и в конце концов подвесил себя к потолку…

Но хотя я был уверен, что получу ответ, вы никогда не сможете себе представить, как я обрадовался, получив вашу весточку. Я ведь не знал вашего почерка, но почему-то сразу догадался, что письмо именно от вас. И, окончательно убедившись в этом, я вдруг понял, что всё-таки очень боялся, как бы вы не забыли меня…

Вы просите шаг за шагом описать вам мою курильскую жизнь. Не уверен, что это у меня получится, но попробую.

Живу я по-прежнему в том же самом домике на берегу океана. Товарищи, приехавшие вместе со мной, разместились в пустующем сарае – квартир пока нет. Дня через два будет, кажется, одна комната.

Если бы вы знали, Ольга, что мы здесь застали! Полуразрушенные рыбозаводы и пирсы, брошенный на произвол судьбы и приведённый японцами в негодность рыболовецкий флот… Хвалёная японская «культура» с её бумажными ширмами и грязными циновками, которые мы, советские люди, с отвращением выбрасываем вон… Временами мне кажется, что над Курилами до сих пор висит горький чад всяческих трав и кореньев – этот верный спутник нищеты и убожества.

Недавно я совершил интересное путешествие вдоль всей гряды Курильских островов. Оказалось, что их очень много. Поэтому японцы и назвали их Цисима, что значит тысяча, множество.

На свой остров я вернулся с совершенно новым представлением о Курилах. Честное слово, Ольга, это вовсе не дикие, заброшенные среди океана пустынные острова: это замечательный, богатейший край. Я горжусь тем, что работаю на Курилах. Поверьте, что это не пустая фраза…

За то время, что я здесь нахожусь, нам уже удалось кое-что сделать. Полным ходом идёт строительство.

В северной оконечности острова близится к концу восстановление лесозавода. В недалёком будущем войдёт в строй кирпичный завод, – нужно ли вам объяснять, как необходим здесь свой кирпич!

С будущего лета начнёт функционировать небольшой дом отдыха, расположенный в необыкновенно живописном месте, на самом берегу океана. Солнечный пляж, горячие целебные источники… Вы, как врач, поймёте, что это для нас значит!

Работы, Ольга, здесь так много, что просто не знаешь, с чего начать, за что браться в первую очередь.

Развитие промышленности, сельского хозяйства, культуры и быта всех Курил во многом зависит от успехов нашего района. Не подумайте, что я хвастаюсь, – это точно. Для строительства нужен лес, а главные лесные массивы в нашем районе. Чтобы не возить издалека овощи, нужно иметь свою, курильскую, сельскохозяйственную базу. Все условия для создания такой базы, способной обеспечить Курилы овощами, есть опять-таки на территории нашего района.

Словом, сделать надо очень, очень много. А сделаны пока ещё только самые первые шаги.

Сейчас на острове находится уже несколько сотен русских людей, по преимуществу рыбаков. Все они приехали в последние дни. Перед нами во весь рост возникла проблема снабжения.

Как снабдить народ хлебом? Дело было не в муке, её у нас вполне достаточно, а в том, как наладить выпечку хлеба. Японцы не имели здесь ни одной пекарни. Сначала мы выдавали людям муку, но, когда все стали печь лепёшки на не приспособленных для этого жалких печках, расходуя уйму масла и всё-таки не получая настоящего русского хлеба, стало ясно, что это – не выход.

Пришлось в первую очередь позаботиться о том, чтобы у нас был настоящий хлеб… Собрал я народ, прикинули мы, как говорят, свои возможности и решили: через неделю во что бы то ни стало построить пекарню и дать первую буханку хлеба.

Ровно через неделю заведующий раиторготделом торжественно принёс нам только что испечённую душистую буханку и переломил её на колене… Это была огромная радость, Ольга, я уже давно ничего подобного не испытывал…

А вскоре после этого мы открыли отличную столовую; наладили работу парткабинета – я привёз с собой более пятисот книг, – начали строительство жилых домов.