У нас уже утро

Тридцать первого декабря в помещении недавно отстроенной столовой была назначена коллективная встреча Нового года. Вологдина, готовившая встречу, пыталась уговорить Весельчакова остаться, но безуспешно. Он объяснил ей, что не имеет права терять время: на другой день может грянуть шторм, который спутает все его расчёты.

Тридцать первого декабря на рассвете Дмитрий Весельчаков ушёл в море. Дул резкий ветер, но не с материка, как обычно в это время, а с моря. Было очень холодно. Гребни волн казались покрытыми льдом. Тучи шли так низко, что почти задевали за мачту сейнера.

Весельчаков стоял у штурвала. В оконных переплётах тревожно гудел ветер. Справа по борту в предрассветной мгле таяли едва различимые силуэты сопок. Пройдя миль шесть вдоль берега, Весельчаков повернул рулевое колесо. Сейнер пошёл мористей. Теперь уже в смотровое стекло ничего не было видно, кроме поверхности моря, покрытой белыми гребнями волн. Но Весельчаков хорошо знал дорогу. Он шёл не вслепую. Компас и карта точно ориентировали его. На карту, лежавшую перед ним, была, кроме того, нанесена вся история его многодневных морских поисков. Вот здесь он неделю назад взял всего несколько рыб, а ведь ещё осенью это место считалось одним; из самых богатых. Вот здесь он несколько часов тралил морские глубины и много раз выбирал пустой трал. Вот здесь третьего дня ему удалось взять немного трески…

Теперь Весельчаков уверенно и настойчиво стремился к тому месту на карте, где, по его твёрдым расчётам, должна была оказаться рыба. Недаром он кружил здесь вчера и позавчера. Недаром производил бесконечные замеры температуры. Недаром именно здесь ему удалось взять гораздо больше трески, чем за все предыдущие дни.

«А если снова неудача? – спросил себя Весельчаков. – Снова пустой трал или, в лучшем случае, – несколько килограммов рыбы, из-за которых не стоило жечь бензин?»

Но он тут же отогнал от себя эту мысль. Рыба должна быть. Рыба есть. Надо её только найти…

Он был доволен, что приехал сюда, на Сахалин. Он нашёл здесь всё, что искал: суровую жизнь, бурное море, неосвоенную землю. Ему уже давно хотелось попытать свои силы на чем-нибудь очень трудном. До сих пор всё давалось ему слишком легко.

Дома, на Чёрном море, Дмитрий без особых усилий стал бригадиром рыболовецкой бригады. Он работал как умел, а получалось значительно лучше, чем у других. С некоторых пор ему стало казаться, что он работает не в полную силу. Ему захотелось порыбачить в незнакомом, суровом море.

Он посоветовался с секретарём райкома. Тот выслушал его и сказал:

– Чтобы бороться с трудностями, не надо никуда ехать. Дел хватает и у нас. Ну, а уж если ехать, то туда, где больше всего нужны люди.

Через несколько дней после этого разговора Дмитрия вызвали в райком и предложили поехать на Южный Сахалин.

Так исполнилось его желание, и он оказался здесь, на самом краю света, где начинается день.

Единственным, что омрачило его приезд, была встреча с отцом.

После памятного разговора с Дорониным Дмитрий твёрдо решил настоящей, самоотверженной работой восстановить доброе имя Весельчаковых.

В то же время Дмитрий в глубине души надеялся, что старик, видя, как работает его сын, осознает свою вину, своё недостойное поведение и найдёт в себе силы начать новую жизнь…

Но, поговорив на другой день с отцом, Дмитрий усомнился в этом.

Он сказал ему, что останется на комбинате лишь в том случае, если никто не будет знать об их родственных отношениях.

Весельчаков-старший возмутился, снова начал кричать, что «никого не грабит и не убивает», потом опять попытался вовлечь Дмитрия в свою команду, соблазняя его большими заработками, а когда тот наотрез отказался, выгнал его.

С тех пор отец и сын избегали друг друга, а при встречах молча расходились каждый в свою сторону.

…Дмитрий снова взглянул на карту и компас.

– Пора! – вслух сказал он себе.

Рыбаки стояли на палубе, ожидая команды к спуску трала. На них были брезентовые куртки, широкополые зюйдвестки и сапоги выше колен.

Весельчаков скомандовал спуск. Загремела лебёдка. Рыбаки осторожно перекинули трал за борт.

А на берегу шли последние приготовления к встрече Нового года.

В столовой сдвигались столы, клубы пара вырывались из кухонной двери. Недавно приехавший с материка повар поклялся, что сегодня вечером удивит рыбаков восемнадцатью способами приготовления рыбы.

Вологдина надеялась, что Весельчаков, может быть, всё-таки успеет вернуться. Но люди уже стали собираться в столовую, а его всё ещё не было. Для беспокойства не было оснований: Весельчаков предупредил, что в случае удачи проведёт ночь в море.

Однако, когда ветер усилился и подул не с моря, а с материка, когда пошёл косой и острый снег, а стрелка барометра стала медленно, но неуклонно ползти вниз, Вологдина забеспокоилась.

В столовую вошёл Доронин, и она с первого взгляда поняла, что и у него сердце не на месте.