У нас в Техасе кабаны с руками (СИ)

...Нобакон и неизвестный аристократ двинулись навстречу друг другу, пылающая, как огонь, ярость; холодная, отстранённая, ледяная, ненависть. Суровое нетерпение и вопиющая, первобытная жестокость против хирургически выверенной точности и удушающей скрупулёзности. Низ против верха. Черное против белого. Кровь против почвы. Верность против чести. Вторая атака ― но Карающий оказывается слишком далеко и не может прикрыть глотку, а Освобождающий слишком размахнулся для удара по ногам...

Уже светало, за окном все так же шумели машины, тюль плясал от ласкового ночного ветерка, полного гудков клаксонов и света фар. Нобакон сел, схватившись за голову обеими руками. Когда такое настроение прикатывало, он просто не мог не приложить чью-то морду о стенку или, что лучше, положить чью-нибудь самку на спину. Нобби уже развернулся, собираясь познакомиться с Бьорной поближе, когда заметил, что она не под боком. Троллиха заняла весь пол, накрывшись тонкой простыней, из-под которой торчала ее грубая, но по-своему привлекательная голова. Шапка изучал ее профиль несколько долгих минут. Предатели, трусы, лизоблюды и перебежчики, вот кто такие тролли! Нобакону вдруг захотелось провести один из тех быстрых ударов, которые способны покончить со всяким, кто связан с грезой. Троллица повернулась во сне и открыла глаза.

― Почему не спишь? ― спросила она. Напряженные ягоды сосков выделялись из-под тонкого хлопка.

― Не получается, ― сказал Нобби. ― Бред снится. Все из-за этой твоей картины. Кстати, кто вот этот хрен? ― он указал на парня, который скрестил клинки с картинной Бьорной.

― А, Исаак, ― поморщилась афроамериканка. ― Отличный боец. Он тогда получил от меня парочку шрамов... Но Фарбрид все равно сразил меня.

― Сразил? Круто, ― сказал Нобакон. Наверняка все было так: маленькая и неопытная еще троллиха сошлась в схватке с большим и сильным воином, который успел прервать не одну жизнь. Конечно, у нее имелись огромные шансы победить. В кавычках огромные.

― Ничего крутого, ― сказала Бьорна.

Троллиха прошла к шкафу и хлопнула в ладоши, так сильно, что даже рамы окон задрожали. Шкаф раскрылся, и из него выпорхнул тяжелый и наверняка очень уронистый топор. Его двойные лезвия покрывал замысловатый рисунок лабиринта, Нобакон даже поймал себя на том, что пытается его пройти.

― Не вздумай, ― покачала головой Бьорна. Она приложила сокровище к своему животу плашмя и зажмурилась. ― Отвернись. Это хитрая нокерская штука, чтобы легче побеждать врагов.

― Тролль, который пользуется хитрыми нокерскими штуками, ― хмыкнул Нобакон. ― Что скажет об этом Благой двор?

Бьорна дернулась, словно ей хорошенько дали в солнечное сплетение. Оторвала топор от живота. Теперь на месте ужасной раны и корявых стежков остался лишь дебелый рубец с чуть неровными краями.

― Извини, ― сказал Нобакон.

― Ничего. Ты, наверное, прав. Но все равно ― не вглядывайся в лабиринт, там может остаться твоя душа.

― И зачем ты его достала? Что хочешь делать? Химеру мы уже изрубили на куски, если что. Можно расслабиться и отдыхать.

― Потому что мне каждый раз нужно напоминать себе, что в тот раз я проиграла. Что я подвела тех, кто ждал мою победу. Я вернулась не со щитом, а на щите... Даже своей жизнью я обязана победителю, а не себе...

Она сделала несколько быстрых и точных ударов по воздуху, и Нобби не сомневался, что стой он под лезвиями, развалился бы на части.

Потом ― защитная стойка, при этом все тело натянуто струной, тронь ― прорвется последний звук, который ты услышишь в этой плоти.

Нобакон раздувал ноздри.

― Показуха. Когда ты лежишь мертвой, какая тебе разница, что твоя техника совершенна, а удары вроде бы неотразимые?

― Показуха? Если моя техника совершенна, а удары нельзя отбить, то почему я должна лечь?

Нобакон хмыкнул и достал откуда-то верный револьвер на семь зарядов.

― Умеешь ты отбивать пули своей штукой? А может, они сами от тебя отскочат?

― Но это нечестно! ― возмутилась Бьорна.

― Ну да. А что делать? Зато останешься в живых.

― Не всякая жизнь лучше смерти.

― Но даже химере живой слаще, чем троллю, но мертвому.

Бьорна фыркнула.

― Ты просишь, чтобы я испытала тебя дракой, шапка? Ты правда думаешь, что мы такие слабые?

Нобакон хмыкнул. О нет, его мысли звучали по-другому.

― Не так. Но вы зациклены, ваши пути известны всем и каждому. Что и делает вас легкими целями для чужих игр. А сами вы играть отказываетесь. Во всяком случае, большинство. Это ведь так нечестно ― взять и победить. Правда?

― Победить ― честно. Обманывать, красть и лгать ― не очень.

― Можно подумать, у некоторых есть выбор, ― покачал головой Нобакон.

― Выбор есть всегда.

Редкап только вздохнул и сделал неопределённый жест рукой: мол, тебе-то виднее.

― Пойдем спать? ― предложил Нобакон.

― Так не получается, ― сказала Бьорна. ― Пойдем лучше драться.

― Во двор?

― Нет. Здесь недалеко есть пустырь, там расточители нас не настигнут. В прошлом месяце по городу рыскал один из них. Называл себя охотником, потом напился и свернул себе шею. Печально. С тех пор мы стараемся делать свои дела... подальше от расточителей.