У нас в Заримании (СИ)

— Ты ходила, меня искала — значит я нужен.

— Загадки загадываем?

Странный дед со своими увертками разозлил Машку.

— Федор приедет, расскажу про тебя. Ему ты все выложишь.

— Не надо Федору! — испугался старик. — Домой хочешь?

«Издевается!»

Машка в своей жизни никогда стариков не колотила, но всякое в жизни приходиться делать в первый раз!

Увидев на лице Машки нечто не гуманное и не доброе, старикан мгновенно спрятался.

— Ну, погоди, старый хрен!

Машка завернула за угол дома и исчезла.

17

О том, что Машка исчезла, Николай узнал только когда вечером, после ужина, поднялся в спальню. Федор за ужином делился грандиозными планами по созданию электрических аккумуляторов и изготовлению ламп накаливания. А когда дядю Федора несло по волнам фантазий, остановить его можно было только пулей в лоб. Пистолета у Николая не было и он все терпеливо выслушал. Не найдя Машку, Николай спустился на первый этаж. Тетки, убиравшие со стола только плечами пожимали. Машку они не видели с обеда.

«Гуляет по двору?»

Николай с удивлением обнаружил, что им овладевает тревога и беспокойство. По ком?! По противной, жирной гопнице из третьего подъезда!

Он мысленно обругал себя и пошел искать дядю Федора. Тот сидел в комнате на первом этаже, под лестницей тихо как мышка и при свете коптилки чертил углем на короткой доске какие то схемы.

— Ты чего не спишь?

— Машка пропала.

— Куда она могла пропасть? Не иголка, небось!

— Твои жены ее с обеда не видели.

— Серьезно? Пошли, караульных спросим.

Охрану ворот крепости и на вышках несли миреки — братья жен дяди Федора. Их, этих не наемных сторожей, в крепости имелось два десятка. Днем миреки работали по хозяйству, а ночью несли караул, по очереди. Федор внезапно и регулярно проверял посты, а если что нарушителей отправлял на «губу».

Гауптвахтой служила пристройка к бане, где хранились дрова. Для миреков оказаться под запором на дровяном складе было принеприятнейшим наказанием. Сидеть под запором аборигены не умели физически — не было такой привычки. В их вигвамах-шатрах из жердей, обернутых бычьими шкурами запоров и замков отродясь не было.

Миреки боялись и уважали строгого дядю Федора как живого бога, если бывают боги с двустволками… Обойдя стены, поговорив с охраной, Федор определился, что Машка территорию не покидала. Весь день посторонних не было. Приезжали миреки из деревни, привозили шкуры. Уехали налегке. Приезжал и уехал шаман — старый Вихо.

— Здесь она где-то. Уснула, может, в каком доме…

— А шаман не мог ее забрать с собой? — вставил Николай.

— Зачем старику молодая женщина? У него давно конец только на коленки смотрит! — рассмеялся Федор. — Да и потом, Машка с ним не пойдет. Она не дура.

Федор повернулся к миреку, что стоял днем у ворот.

— Вихо уехал один?

— Один.

— Вот, видишь. — отметил Федор. — Пойдем спать, утром объявится твоя соседка.

— Уехал? На чем? — вклинился Николай.

— На своем пегом быке без рогов.

— Поклажа была? Ну, вещи, свертки, мешки!

— Большой тюк висел на быке. Сказал, что много шкур для нового вигвама ему подарил хозяин.

Федор крякнул с досадой и матюгнулся.

— Увез Машку старый хитрый ворон! Нет у него вигвама! В пещере он живет, да и шкур я ему не дарил! Вот сволота рогатая! И зачем?! Придется в ночь ехать.

Федор быстрым шагом двинулся к сараю у ворот, в котором дремали смирные, шоколадной масти, быки.

Луна светила как прожектор. Быки шли не спеша, со скоростью пьяного слесаря, что бредет домой после получки.

Покачиваясь в узком седле на горбе быка, Николай то и дело оглядывался по сторонам. Почему-то было тревожно на душе. По травяной, тихой равнине, ехали к дальним горам колонной.

Впереди Федор с двустволкой, за ним Николай, позади трое миреков с копьями и луками за спиной.

Федор дремал в седле, вполне привычный к такому передвижению.

Николай тяжело вздохнул.

«Чем я занимаюсь? Еду куда-то… Дать бы Машке ремня по заднице, чтобы кое-чем мух не ловила!»

Машка пришла в себя от боли в руке. Открыла глаза, попыталась встать и обнаружила что руки и ноги связаны, а во рту грязная, вонючая тряпка.

В нескольких шагах горит ярко костер, освещая каменные стены и неровный каменный потолок. Рядом сидит старик в рогатой шапке и крутит больно ее палец. Машка замычала, дернулась и вырвала палец из рук старика.

— Очнулась, красавица?

Машка попыталась вытолкнуть тряпку языком, да ничего не вышло.

— Колечко красивое, волшебное… дар дракона… не нужно оно тебе…

Старик забормотал ласково, тихо, а сам цапнул Машку за руку.

Теперь противный старикан вцепился крепко, как голодная собака и испуганная Машка, рванувшись изо всех сил, как жирный червяк на крючке рыболова, врезалась лбом ему в лицо.

Что-то хрустнуло. Старик охнул и повалился навзничь.