У нас в Заримании (СИ)

Белокожие, рыжие, испуганные до икоты девчонки смотрели на Федора и Николая с ужасом. Одеты только в тонкие красные шаровары, а на груди тугие повязки разноцветные. Впрочем, грудей практически не было — откуда груди у подростков? Девчонкам было лет по двенадцать-тринадцать.

— Ризван, они же еще дети! — удивился Федор.

— Юные пери, а не дети! — обиделся Ризван. — Смотри, князь, самый лучший товар привез для тебя из Хармиша!

— Не-е. Мне бабы нужны в соку! — протянул Федор.

— Родят тебе по младенцу и будут сочные персики! Не пожалеешь, князь, все девственницы!

— Лично проверял? — ухмыльнулся Федор.

— Товар высший сорт, пусть боги покарают меня — если вру!

Тут же два прихендея пустились в торг.

Николай скучал и разглядывал девчонок без особо интереса, педофилом или педагогом никогда себя не ощущал. Может лет через пять девчонки и станут видными, а сейчас пока кожа да кости… В Машке одной весу было больше чем в этих двенадцати пигалицах!

Когда торг завершился, купец Ризван стал обладателем неказистой чугунной пушки и бочки с порохом, а дядя Федор получил для Простоквашино стайку перепуганных, заплаканных девчонок. Слуги принесли из обоза скатанный в рулон пыльный, пестрый ковер, на него всякие восточные сласти и вино. Федор с купцом уселись на ковре и пьянка продолжилась. Слуга, тощий смуглый юноша, приблизился к Николаю и тихо сказал.

— Иди за мной, воин. Женщина, чья красота затмевает мир, ждет тебя.

— Кто такая?

— Ты знаешь ее.

«Машка вернулась?!»

Оставив фламберг воткнутым возле кресла дяди Федора, Николай пошел за слугой, придерживая рукой короткий меч в ножнах, мало ли что.

«Если Машка, то чего ж спряталась? Не хочет показываться Федору? Почему?»

Пройдя между телегами, Николай оказался внутри лагеря купцов, рядом с шатром из светлой, почти белой ткани. С поклоном слуга откинул полог.

Николай вошел внутрь и остановился как вкопанный. Никого. Ковры, вещи, тюки…

Вошедший следом слуга сел по-хозяйски на ковер, подсунул под спину подушку.

— Садись, Николай. Поговорим.

— Ты кто? И где…

Слуга провел рукой перед своим лицом.

На ковре в одежде слуги сидела драконица с золотыми, распушенными по плечам волосами. Сощурились золотые глаза.

— Одно кольцо я вижу, а где же второе?

25

…Эльф шел первым. Маша шла не отставая по пятам. Коридоры, лестницы, двери, коридоры… Резные колонны, мосты с изящными перилами над провалами в которых дна не разглядеть! Отупевшая от бесконечной ходьбы, Маша уже не хотела есть. Хотелось лечь, все равно где, вытянуть ноги и лежать, не двигаясь хотя бы полчаса.

— Еще немного и ты сможешь отдохнуть. — Сообщил неутомимый эльф, не поворачивая головы.

«Как будто ему самому отдых не нужен!»

— Я пока еще не устал. — Сообщил догадливый эльф.

«Мысли мои читает?»

Девушке опять стало страшно. Доверилась дура первому встречному… Кто он? Что у него на уме? С другой стороны, оружия у него нет. Если хотел напасть чего не напал у водопада, пока спала?

Остановившись в очередном монотонном коридоре, эльф толкнул рукой узкую, неприметную дверь и вошел внутрь.

— Прошу войти, Мария.

Внутри оказалась пещера или зал с высоким сводчатым потолком. То здесь, то там из каменного пола торчали корявые высохшие карликовые деревья. В дальнем конце зала в глубокой нише находилась чаша, вырезанная из камня с узорами в виде листьев и плодов. Эльф медленно, как в трансе, подошел к ней и зачерпнул горсть праха.

— Сколько же времени прошло…

— Что?

— Не важно. Здесь мы отдохнем, пока на этом уровне не закончится период гшарров.

— Что еще за «гшарры»?

Эльф вежливо улыбнулся.

— Тебе лучше их не видеть.

Маша с опаской обернулась.

— Тогда надо дверь закрыть чем-то и костер разжечь… или мы тут от дыма задохнемся?

— Костер не нужен, а через дверь гшарры не проникнут. Они не любят металл и проходят через камень как нагретый нож через масло.

— Но кругом же камень… ой!

— Коснись кольцом края фонтана и тогда это место нас надежно защитит.

— Почему?

— Ты хочешь ответов или защиты?

«Я жрать хочу!» — едва не ляпнула Маша, но прикусила язык.

Резная каменная чаша, холодная на ощупь.

Оглядываясь тревожно по сторонам в ожидании неведомых, но опасных гшарров, девушка интенсивно терла край этой чаши, пока отвернувшийся от яркого света эльф не остановил.

— Достаточно.

Голубой огонек пробежал по краю чаши и исчез в каменной стене. Пару мгновений спустя тусклые, голубые огоньки медленно начали проступать по всему залу, по стенам, по потолку и по полу.

— Закрой глаза, Мария.

Маша послушно зажмурилась. Яркую вспышку она ощутила через веки, словно на краткий миг ей в лицо ударил луч прожектора!

Свет погас и впервые, здесь в подземелье, она ощутила дуновение теплого ветра на лице. Ветер пах травой и яблоками! Спелыми…

Открыв глаза она ахнула.

Яблоневый сад в начале августа… Ветки деревьев согнулись под тяжестью спелых яблок. Румяные, крупные падалицы лежат на траве повсюду.

В животе забурчало, а рот переполнился слюной.

Над головой не было каменного свода. Темно-синее небо вечернее, когда солнце уже зашло, а ночь еще не пришла… Кольцо на пальце перестало светиться.