У нас в Заримании (СИ)

Камина или печи в казарме не было. Тепло поступало от трубы очага, проходящей через центр дома. Зимой очаг на первом этаже никогда не угасал. Там готовили еду, грели вино и кипятили воду для травяного чая. К травяному чаю, Николай пристрастился в Норведене сразу же. Настой горных трав да с медом здорово бодрил.

Николай вспомнил, что пропустил обед и, бросив проектные работы на стекле, поспешил спуститься в столовую комнату.

Завар — кухонный мастер в казарме сидел у очага, грел руки. Большая охапка дров лежала рядом в блестках инея. Наверно только что принес.

Завар, длинноносый морщинистый старикан умел отлично готовить рыбу и мясо, а уж сушеными травами для чая и других приправ был завешен весь потолок в кладовой.

Говори что Завар, бывший стражник, искалечивший ногу при защите дома господина Торвина и потому оставленный на непыльной должности в казарме стражи.

Старикан обычно не любил попусту болтать с другими стражниками, но к Николаю относился дружелюбно почему, то.

— Доброго дня, Завар.

— И тебе доброго, Николас. Проголодался?

— Немного.

— Немного? Я в твои годы под пиво полбарана мог умять!

Садись. Я тебе кашу с бараниной оставил.

— Пива или чай?

— Лучше чай.

С кряхтеньем старик поднялся с лавки и захромал в кладовку. Николай сел ближе к огню.

Если мороз скует фьорд сегодня ночью, жизнь в Норведене замедлится. Пристань уже опустела. Купеческих судов больше нет. Рыбаки вытащили баркасы на сушу.

Сколько дней потребуется, чтобы лед нарос на толщину безопасную для ходьбы по нему.

— Завар, как долго лед мерзнет во фьорде?

— Когда дня три, когда неделя… По разному случалось.

Тебе то что? Сиди в тепле пей чай, закусывай селедкой.

Старик захихикал.

— Есть ледяное пиво. Будешь?

— В такой холод и ледяное? Нет уж, благодарю.

Ледяное пиво в Норведене появилось сразу, как только пошли морозы. Рецепт был не сложен: свежесваренное пиво в гладкой деревянной бочке на ночь выставляли на мороз. Утром лед выкидывали, а пиво сливали. Оно становилось крепче и светлее. В корчмах такое дело не приветствовали, но как слышал Николай все нобили Норведена зимой предпочитали именно ледяное пиво.

«Навряд ли Степе скоро удастся выпить пива или вина. Теперь я его долго не увижу».

Одна эта мысль уже грела душу. Николай еще не знал обо всех талантах безухого бывшего раба.

— Завар, ты слышал как поет Доминика Гарра?

Старик расхохотался, показав крепкие не по возрасту зубы.

— Николас, ты решил что меня пускают в Собор на вечернюю службу?

— Почему нет? Ты же служил в страже?

— Служил.

— Не хочешь рассказать?

— Не хочу.

Старик насупился.

«Зря я его затронул».

— Извини, если чем обидел…

— Откуда ты, Николас? Не простолюдин и не дворянин. Где такие растут странные парни?

Старик смотрел пристально, пламя очага мерцало и дробилось в его зрачках.

— Из-за гор…

— Будь у тебя уши длинные и не было бы бороды, принял бы за полуэльфа…

— Я эльфов не встречал.

— Я тоже.

Громыхнула дверь, впуская клуб пара и сержанта Римана.

Стряхнув с плеч на пол снег, сержант подошел к очагу и протянул красные руки к огню.

— Николас, одевайся и иди в дом. Господин скоро спуститься вниз. Пора идти в собор.

79

Когда наступила ночь, Дева приказала зажечь костры на обоих берегах Ори и при свете костров продолжать переправу. Конрад и Гор навели строгий порядок и погрузка шла четко.

Маршал Требо исчез из виду. Опять засел в винном погребке у бургомистра?

Маша перебралась на другой берег реки на одном из первых плотов. Пять паромных переправ работали без передышки, потому что людей на канатах меняли на каждом рейсе.

Привычная палатка с походной мебелью застряла в лагере в ночной неразберихе, и Маша провела ночь на конской попоне, прикрывшись плащом, окруженная рыцарями охраны.

К утру переправилась вся конница и треть пехоты. Об этом доложил Конрад, когда Маша завтракала вареными яйцами и молоком.

— А телеги?

— Еще не переправляли, донна.

— Пусть обоз переправляют тоже и вместе с пехотой.

Маша боялась, что без прикрытия телег ее пехота против конницы не устоит. В битве у Порога горцев погнали как стадо.

«Ну почему у моих нет пушек и пулеметов?!»

С другой стороны — будь у Морены пушки и пулеметы… Страшно представить!

Дозоры противника исчезли из виду. Разведка вернулась ни с чем.

Конрад выслал легкоконные дозоры во все стороны веером. Если Морена двинет войско навстречу — Маша хотела об этом узнать заранее. Весь день она ждала плохих известий и все ездила кругами от переправы к лагерю и обратно.

К вечеру второго дня переправа завершилась успешно. Не без потерь, конечно. Примерно дюжина бедолаг, свалившись с плотов и не умея плавать, пошла на дно.

Окружив лагерь телегам встали на ночь.

За рекой дрожали огни разоренного Оригерта.

«Если в ближайшие дни пойдет дождь на мою голову много проклятий посыплется!»

В городе только церковь сохранила кровлю.

Маша вошла в палатку и велела оруженосцу стянуть сапоги. Голенища узкие, самой не совладать, да и не по чину. Принцессы эльфийские сами не разуваются.

Она выгнала из палатки сонного оруженосца, и устало опустилась на узкую, жесткую кровать.

«И куда меня занесло? Вообразила себя эльфийкой? Дура!»