У него цвет глаз фиалковый.

Ты скажешь мне: люблю тебя, – продекламировала «на бис» поэтесса.

–Браво! – сказал Данил уставшим голосом. – А теперь давайте уточним, как должны выглядеть витражи в вашей спальне.

ГЛАВА 7.

Певица Роуз Стюарт.

Прошел год после того, как Даниил убил детектива Мэйбл Браун. Ему исполнился 31. Даниил был в своей квартире, выходящей окнами на Центральный парк. Комната, в которой он находился, была оформлена Вирджинией под цвет его глаз и называлась «Сиреневой». Окна наполовину прикрывались сиреневыми жалюзи, разрисованными фиолетовыми розами; домашний бар, барная стойка, кресла и столики были фиолетового цвета.

Он сидел в кресле перед круглым столиком из фиолетового аметиста, схожим с цветом его глаз. Этот столик Вирджиния делала на заказ в подарок своему возлюбленному. На столешницу было нанесено фото темно – лиловой фиалки, выполненное самим Даниилом. На столе стояли два крупных предмета его творчества: хрустальная сфера с прозрачной призмой и 3Д – фотографией его матери внутри; а также – многогранный ромб, на зеркальные грани которого были нанесены фото Вирджинии. Постороннему человеку, наверно, жутко было бы смотреть на объемную голову его матери как будто зависшую в воздухе: она казалась живой. Слабая подсветка диодами усиливала впечатление. Лица Вирджинии дробились и при просмотре создавали легкое головокружение. Сфера и ромб вместе с фото были выставлены в его галерее для рекламы на недолгое время. После этого посыпались заказы от посетителей – «оригиналов», на изготовление подобных вещей.

Даниил вспоминал прошедшие годы. С неприязнью вспомнил трагическое свидание в парке со своей первой любовью – Долорес, так и «не простив» ее за то, что ее изнасиловали в его присутствии. После этого случая он не вступал в серьезные отношения с девушками. Редкие случайные встречи не оставили следа ни в его памяти, ни в душе. Да и отвлекаться на девчонок было некогда: он решил серьезно подготовиться к началу взрослой самостоятельной жизни. Отец подарил ему на день рождения фотоаппарат, и он увлекся фотографированием. Даниил также с удовольствием осваивал профессию отца – гравировщика по металлу в его мастерской. У него проявились разносторонние художественные способности: он рисовал, лепил из глины. В живописи ему особенно удавалось написание картин акварелью. Даниил тонко чувствовал ее прозрачную текстуру и удачно использовал ее. Он мечтал о славе художника в любой сфере, будь то фотография, гравировка, скульптура или живопись. После окончания школы Даниил устроился фотографом в престижный фотосалон в районе Сохо, решив строить карьеру фотохудожника.

Ему было всего 22 года, когда он встретил всесильную Вирджинию Грин. Четыре года они были вместе. Когда ему исполнилось 26, она умерла. Через два года, когда ему стало 28, умерли его родители, и он познакомился с гонщицей Вивьен. А затем, в течение двух лет, он убил трех женщин с «цветочными именами». В 30 лет он выследил португальскую принцессу и студентку Дэбору, и отравил их. В скором времени им была убита детектив Браун.

Окидывая мысленным взором все эти события, он ужаснулся тому, что натворил. Потом стал рассуждать и нашел приемлемые для себя объяснения каждому из своих поступков.

Он пришел к выводу, что такой красавец и носитель таланта не может опуститься до униженной девушки, такой, как Долорес, даже если она не виновата в этом.

«Вот, например, бездомные женщины. Они, может быть, по воле случая оказались на улице и не виноваты в этом. Но это не значит, что каждый нью – йоркер обязан встречаться с ними или жениться на грязной вонючей женщине, живущей в коробке», – размышлял он. – «Детектив Браун лезла не в свое дело, и ее надо было наказать. А женщины с «цветочными именами»? Они выполнили свое великое предназначение – стали Музой, вдохновившей Мастера на создание шедевров. Думаю, ни одна живая девушка не может внушить к себе такое мощное, шквальное чувство любви, как навсегда уснувшая, когда понимаешь, что ее красота недолговечна. Ты единственный, кто видел загадочный переход от жизни к смерти. Ты последний, кто взял поцелуем последнее тепло с ее губ».

Раздался звонок. Это была его постоянная клиентка, помешанная на собственных фотосессиях, известный в Нью – Йорке адвокат Мириам Эванс. Это она внесла залог за Даниила и освободила его от тюремного заключения после убийства португальской принцессы. Мириам пригласила Голденблюма в свой загородный дом на вечеринку по случаю Дня независимости.

Когда он прибыл туда с небольшим опозданием, гости уже начали переходить на специально отведенную лужайку с огромной круглой сценой посередине. Приглашенных было около пятисот человек. Молодой человек, ведущий вечера, стоявший у сцены, скороговоркой, чередовавшейся с затяжными гласными, объявил:

– Королева сцены, Мастер волшебных дел, мада-а-а-а-ам Иллю-юзия-я-я-я, бесстрашная укротительница огня, воздушная, как Фея-я-я-я-я, идущая по лезвию-ю-ю-ю, единственная в мире женщина – факир, – и протяжно прокричал:

– Глория Джойс! О-О-О-О-О-О-О-О…