У нежности на поводу. Две повести и короткая быль в стихах

– Не знала, что я твой ближайший друг. – Анна усмехнулась.

– Ну, теперь знай… А вот Алекс знает… Ты ведь тоже его знаешь… заочно.

– Правда? – Спросил Алексей, хотя наверняка знал, что Анна знает о нём так же, как и он о ней.

Игорь нёс какую-то чушь об Анне, как о друге, наставнике и учителе, о том, что все мужчины их достославного предприятия коммунистического труда только и мечтают… и т.д. и т.п.

Анна и Алексей глядели друг на друга. Анне нравилось, что он смотрит прямо, не пряча взгляда, и улыбается, словно они и в самом деле давно знакомы.

"Болтун наш Игорёха…" – говорили его лаза.

"А я вас не таким себе представляла" – говорила Анна.

"Сейчас выболтается, и мы выпьем… за знакомство."

"Я думала, вы солидней. Игорь о вас всегда с таким пиететом…"

"Скоро он закончит? Я замёрз, честно говоря!"

"Мне нравятся ваши глаза…"

"Ваши волосы кажутся тёплыми… даже горячими…"

"…и ваши губы…"

"…хочется погреть о них руки…"

"…очень хочется разглядеть ваши руки, но я не могу оторваться от глаз…"

– Эй! Это я вам говорю! – Игорь недоумённо смотрел то на Анну, то на Алексея.

Они оба повернулись к нему.

Алексей улыбнулся и снова перевёл взгляд на неё:

– За вас, Анна.

– За тебя, Анна… Спасибо тебе… Нам пора. Алекс, давай билет… сколько с меня? Как достал, по дороге расскажешь… Анна, это – песня, как Алёха умеет билеты доставать…

Алексей протянул Игорю билет, продолжая смотреть на Анну:

– На. Со стипендии отдашь.

– Какая стипендия?.. А ну тебя! Пошли.

– Дай погреться. – Сказал Алексей и спросил Анну взглядом: "Вы не возражаете?"

"Грейтесь…" – ответили её глаза.

– Кофе? – Спросила она.

– Дома попьёт, – бурчал из прихожей Игорь – кофе на ночь вредно.

– Спасибо, – сказал Алексей.

– Спасибо да, или спасибо нет? – Улыбнулась Анна.

– Большое спасибо – да.

Почему он, ровесник Игоря, казался Анне гораздо старше его, и даже её самой?

– Ты в своём уме? – Выглянул из прихожей полуодетый Игорь. – Мне ж поспать надо хоть пару часов!

– Ты что, со мной спать собрался? Или я на сессию с тобой лечу?..

Анна засмеялась. У Игоря вытянулось лицо:

– Так ты остаёшься?.. Ну, тогда – гуд бай, май френдз!

– Переведите мне, что он сказал, я не силён в иностранных языках. – Алексей, улыбаясь, смотрел на Анну.

Она перевела:

– Игорь сказал: будь другом, свари Анне кофе, как ты это умеешь делать.

Игорь на несколько секунд замер с таким выражением лица, словно его только-только выстирали и выгладили. Он смотрел то на одного, то на другого, потом пришёл в себя, попрощался и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

– Так что там у нас про кофе?.. – Спросил гость.

Они одновременно поднялись из кресел и оказались лицом к лицу. Алексей протянул руку и коснулся щеки Анны. Она закрыла глаза, и через миг оказалась в крепких объятиях.

Она так давно не испытывала сладости мужского поцелуя. Она почти забыла, что такое – это волнение… Именно волнение – когда тебя качает и захлёстывает так, что невозможно вздохнуть…

Раз-два в год они виделись с мужем. Но это было не то, что нужно женщине… Попытки войти второй раз в стремительно бегущую реку оставляли только привкус горечи и осадок разочарования.

* * *

– И что, интересно, после этого можно обо мне подумать? – Она ещё не вполне пришла в себя, а пионерская совесть уже билась в конвульсиях самообличения.

– Надеюсь, то же, что и обо мне: и вы, и я вери гуд справились с предложенной ситуацией. – Алексей перевернулся на спину, увлекая на себя Анну.

Они рассмеялись и долго не могли остановиться.

На этом рефлексии были исчерпаны, а долгая зимняя ночь, казалось, никогда не закончится – что вполне устраивало обоих.

Зелёные чернила

Понедельник прошёл на удивление быстро. Когда много работы, всегда так – не успеешь во вкус войти, пора домой. Хотя это тоже приятно – идти домой.

Рябиновые кусты в клочьях сбитых, густо пахнущих сливок. Когда она вернётся из отпуска, это будут уже ягоды…

Отпуск ей подписали без проблем: перевод почти завершён, осталось отшлифовать до брильянтового блеска, как она это любила.

Отпуск… До сих пор не верится! Но не сон же это – она билеты видела своими глазами. И всё же, какая-то заноза сидит в душе… Не связано ли это с Алёшей? Вроде бы – нет, тут всё прекрасно, как никогда…

Только покупая в магазине молоко, она поняла: дома пусто, Кирилл улетел… Душа сжалась, а заноза исчезла.

Она купила одну бутылку вместо трёх. Теперь "зарплату" сына будет получать она. А можно не сдавать пустые бутылки, приедет Кирилл, и у него будет сразу солидная сумма… Хотя, что это она, она ж через две недели сама улетает! Вроде бы… вроде бы улетает…

* * *

Уже восьмой час, а она так и сидит в кресле, как уселась, придя с работы. На полу пустая молочная бутылка и прочитанная газета. Даже передовицу прочла… Только вспомнить ничего не может – паралич какой-то.

Надо бы встать. Только зачем? Готовить некому. Самой есть неохота. Делать ничего неохота… Позвонить Алёше, уточнить детали? Нет! Она никогда не звонила ему первой. А может, это-то и глупость?..

Звонок в дверь.

Кого это принесло?