У ночи длинная тень. Экстремальный роман

— Бабушка, а вы полезайте сюда. Места хватит!

— Ах ты, шалопай, дерзкий ты мальчишка!

Она подпрыгнула еще раз. Мальчишка, уверенный

в своей недосягаемости, весело заболтал ногами, но не удержал равновесия и грушей свалился к ногам обрадованной Лидии Аркадьевны. Схватить нарушителя все же не удалось. Мальчишка тут же вскочил и бросился наутек. Двое других тоже спрыгнули и с побед¬ным воплем пронеслись мимо.

— Безобразие! Вот я сейчас милицию позову, — кричала возмущенно Лидия Аркадьевна, заметно отставая от преследуемых...

«Плохо работает наша детская комната, из рук вон плохо, — размышляла она, останавливаясь у дверей с надписью «Красный уголок». — Дети беспризорные бегают. Надо немедленно об этом поговорить. — Но красный уголок был заперт. — Вот как! Это уж просто недостойно. Кто сегодня дежурит? — Она заглянула в свою сумочку, порылась в ней, но расписания дежурств не нашла. — Видно, забыла дома. Это ничего. Все равно придется побеседовать обо всем с участковым. Возмутительное поведение детей, их беспризорность, попустительство взрослых... Кто-нибудь должен же этим заняться! Почему бы и не я? Каждый из нас должен внести свой вклад... Ох, как поясница-то болит... Нет, это же просто неприлично — дежурство пропускать! Интересно, а у кого ключ от красного уголка?..» Она привычно свернула в тихий переулок, проплелась мимо литой ограды сквера. Желтые листья устлали весь тротуар, и старушечьи ботинки медленно шаркали по ним. «Все-таки общественный труд очень тя¬жел, — размышляла Лидия Аркадьевна. — Да ведь чего не поделаешь. Кому-то надо позаботиться и о зеленых насаждениях... Всем некогда. А я одинокая старуха, вот, значит, я и должна...»

Участковый еще издали заметил Лидию Аркадьевну. Заметил ее и дежурный старшина — окно как раз выходило на сквер.

— Глядите-ка, товарищ лейтенант, — сказал дежурный, — ваша бабуся идет.

— Вижу, — участковый отвернулся от окна, поставил недопитый стакан молока на стол. — Я, пожалуй, в буфет поднимусь.

— Все ясно, — старшина кивнул, склоняясь над развернутым журналом. — Скажу, что вас нет.

«Вот ведь какая, — досадовал про себя участковый. — Чуть ли не каждый день ходит. Одолела совсем. Только вчера имел с ней двухчасовую беседу насчет поломки ребятами насаждений, а сегодня — снова здорово. Такая въедливая старушенция!..» Поднялся на второй этаж, в буфет, решил пока что пообедать. Доедая гуляш, взглянул в окно. Старуха сидела на скамейке посреди сквера. Сидела, выпрямившись, руки сложив на коленях. Ветер теребил какое-то допотопное украшение на шляпке. «Упрямая. Будет ждать хоть сутки. Беда с этими пенсионерами. — Участковый недовольно отвернул от окна свою румяную щеку. — Ничего не попишешь. Время зря тратить не могу. Надо идти в управление. Хотел завтра, да ладно... Сегодня и схожу». Он захватил портфель и вышел через буфет прямо во двор, где стояли милицейские машины.

Лидия Аркадьевна два раза наведывалась к дежурному, потом пообедала в «Кулинарии» за углом. Обед состоял из булочки и чашки кофе с молоком. Есть не хотелось, но раз пришел обеденный час, значит, надо обязательно подкрепиться чем-нибудь. Во всем нужен порядок.

«Обязательно надо зайти в милицию еще раз, — думала она,

допивая у стойки свой кофе, — я ведь по важному вопросу».

В отделении ей ответили, что участковый уехал в управление.

— Тогда, извините, пожалуйста, передайте товарищу Митюкову, что я обязательно зайду завтра: дело очень важное.

Она попрощалась и вышла на улицу. Уже почти стемнело. Ветер слабо шелестел сухими листьями, в синеватом свете уличных фонарей все прохожие казались на одно лицо. Какая-то кошка перебежала через дорогу. У Лидии Аркадьевны тоже был кот, большой, полосатый, да вот пропал полгода назад. Нового кота заводить она боялась. Ведь в случае скоропостижной ее смерти кот останется круглым сиротой. Подумать страшно, что станет с несчастным животным...

Вот и подъезд, знакомая лестница. Лидия Аркадьевна отперла дверь, вошла в комнату и, не раздеваясь, опустилась на стул. Ломило спину, трудно было дышать, а ноги как будто свинцом налились. Ей вдруг захотелось растянуться на полу и уснуть, непременно уснуть хотя бы на часок. Но она знала — это пройдет, надо только посидеть спокойно, глубоко вдыхая и выдыхая. Так и доктора советуют. Ну вот, уже и полегчало... Она согрела чайник, напилась чаю с вареньем, потом переоделась в теплый фланелевый халат, и уселась писать письмо. Писать письма она любила. Правда, писать-то особенно было, в общем то, некому. Единственная адресатка — старая учительница, с которой она когда-то случайно познакомилась в музее. Разговорились, Лидия Аркадьевна показала приезжей гостье все достопримечательности музея, объяснила содержание картин, потом пригласила к себе... Уже много лет длилась их дружеская переписка. Впрочем, последние полтора года писем от Надежды Ивановны почему-то не было, но она по-прежнему посылала ей в Кашин письмо за письмом. Бывает ведь с человеком всякое. Может быть, Надежде Ивановне сейчас некогда писать... Да мало ли что...