У Обито никогда не было друзей (СИ)

Была ещё одна причуда, которой Обито никак не ожидал встретить: то, что называлось воинским болевым массажем. Он проводился раз в две недели и выглядел просто как пытка. Да, набивку Обито понимал и считал толковым делом, увлечённый целью, он почти не замечал, как за размеренными ритмичными ударами ребром ладони, её основанием, кулаком, голенью и стопой в деревянный манекен проходил урок. Потом у него появилась привычка заниматься этим в плохие дни с первым попавшимся стволом дерева — это лучше приводило мысли в порядок, чем разглядывание облаков на лавочке. Такие упражнения делали основные ударные поверхности грубее и учили отвлекаться от боли во время ударов. К удивлению Обито, это также относилось к девочкам. Он видел, как Рин с решительным выражением лица, плотно сжатыми зубами и слезами в глазах высоко заносила ногу и била манекен — всё медленнее к концу тренировки. Он думал, что от этого у неё, должно быть, все ноги в синяках — потому она теперь носит высокие плотные чулки. У самого Обито так и было, но благодаря штанам никто этого не видел, пока их однажды не согнали голыми — в нижнем белье — в какую-то комнату, похожую на помещение при входе в общественную баню.

Заходить в следующую комнату им велели по двое, вход для девочек был с другой стороны здания. Обито завидовал тем, у кого имелся бьякуган: можно было бы увидеть, во-первых, что они там будут делать, а во-вторых, раздеты ли до такой же степени девочки — как-то непроизвольно у всех это вызывало интерес. Однако как только первые вызванные скрылись за дверью, вопрос с девочками перестал быть таким насущным, в отличие от основного: что там вообще происходит? Потому что Обито слышал крики Генмы, Эбису и даже Асумы. Ладно, Эбису — слабак, но Асума?.. Гай, как и предполагалось, не издал ни звука, очередь Какаши же была в списке после Обито.

— Учиха Обито!

Тот слабаком себя не считал, поэтому гордо зашагал ко входу, предвкушая, что он-то точно не уступит Гаю.

— Не позорься, — услышал он в спину тихий голос Какаши.

Обито обернулся и метнул на него презрительный взгляд. Видимая часть лица Какаши выражала скуку, а оттого злила ещё больше.

Обито заставил себя самоуверенно улыбнуться и, уходя, с силой хлопнул за собой дверью.

Выход был с другой стороны комнаты, через крошечную раздевалку сразу на улицу. Обито вывалился оттуда, покачиваясь и едва передвигая ноги.

То, с какой силой сенсей ему, лежащему на животе на деревянной кушетке, выкручивал кожу, давил на болевые точки, а потом огромными щипцами словно пытался вырвать каждую мышцу, длилось какие-то 10 минут, а вытянуло из Обито все силы подчистую. Он даже не помнил, кричал или нет. Он думал только о том, как дойти теперь домой и не упасть.

Однако на последней ступеньке лестницы спуска с этого крыльца всё-таки не удержался и сильно покачнулся вперёд — если бы не взявшаяся откуда-то Рин, которая вовремя упёрлась руками ему в грудь, Обито бы прочертил носом по земле и вряд ли потом заставил уже себя встать.

— Ох, Обито.

Она с усилием привела его в ровное вертикальное положение. «Она же тоже там была?..» — с вялым ужасом подумал он и окинул взглядом Рин. Та выглядела усталой, но не более того. «Наверное, с девочками обходятся мягче», — выдохнул он про себя с облегчением и снова чуть не упал.

— Спасибо, Рин. Прости…

— Я тебе помогу, — она уже подбиралась плечом ему под мышку, чтобы вести.

— Не надо! — протестующе замахал руками Обито и ойкнул. — Я сам. Всё в порядке, — ещё не хватало, чтобы его до дома вела девчонка, пусть даже Рин.

Обито было стыдно до жара на щеках. Только сейчас он заметил рядом с ней Куренай.

«Не позорься», — прозвучали у него в голове слова Какаши. Обито мстительно обернулся на дверь. За ней было тихо. Хотя Какаши уже должны были вызвать — он шёл следующим. Обито стиснул зубы: что-то ему подсказывало, что тот уже давно там. И… тихо.

— Обито, неужели у вас настолько жестокая тренировка? — не дожидаясь ответа, Рин зачем-то задрала его куртку и футболку и охнула. Ткань скользнула обратно по животу — и Обито чуть согнулся вперёд от того, как неожиданно засаднила кожа. — Пошли.

— Рин, я уже сказал…

— Быстро!

— Я сам дойду, я…

— Тогда иди за мной! Сам!

Что-то подсказывало Обито, что предложение отвергать не стоит. И дело было даже не в разваливающемся на части теле, а в перспективе побыть с Рин. Каждый раз, когда он её видел, ему не хотелось, чтобы она уходила. А она уходила всё чаще: появлялись раздельные занятия у шиноби разных полов, у неё стало много подруг, не только Куренай была теперь той, кто вечно возле неё кружился. Обито всё чаще возвращался из академии один. Рин была так же приветлива с ним, махала ему и кричала на всю улицу: «Обито!» — даже когда шла в компании девчонок, но ему не хотелось подходить: они его раздражали, ему нравились те прогулки с Рин наедине и их разговоры обо всём. За последний месяц такого не случилось ни разу.