У палача за пазухой

Глеб замер, пытаясь проглотить подобное обвинение. Было бы проще, если бы оно не было таким колючим кактусом, чьи иголки впивались в глотку. Вот, значит, как она думала. Резонно. Пришлось ей всё-таки позволить отстраниться, когда самому оставалось опустить руки. Да бред. Что он делает? Пытается уговорить свою пленницу снова и добровольно проследовать в его «сладостный плен»? Уговорить?..

– Завтра вечером будь готова, – настойчиво проговорил он.

– Нет, – уверенно ответила она. – И вообще – оставь меня, пожалуйста, в покое.

– Ты правда думаешь, что меня это остановит?

– Я лишь надеюсь, что Ольга в тебе не ошибается. Как, впрочем, и я.

Хитро, прям в лоб, будто бы он действительно умеет уступать. Так блондинка ещё взяла и начала давить на жалость, пуская слезу.

– Глеб, мне плохо, ясно? Я никуда не хочу.

Одним словом – принцесса. Так и прут эти царские замашки – не хочу, не буду. Будто не понимает – раз Тихон показал ей своё истинное лицо, ему больше незачем надевать старую маску. А он – он сделал всё, чтобы натравить его на неё. Пришлось отойти и сделать круг по комнате, чтобы не сорваться. Либо наорет, либо схватит и потащит к своей машине.

– Ты понимаешь, что Тихон теперь не успокоится? – озвучил каплю своих мыслей.

На что Лиза тихо усмехнулась, с горечью.

– И что? Ты сможешь меня защитить от него?

– Да.

А она посмотрела ему в глаза и произнесла:

– Влад сказал, ты прислал ему какое-то видео… с нами. Это правда?

Началось. Тот момент, когда собственные решения аукаются не в лучшем качестве.

– Да, – честно признался он.

– Зачем?

– Чтоб сделать ему больно.

– Я понимаю, правда, – ответила, укладываясь на подушку. – Не понимаю другого – почему от этого больно мне?

Очередной удар – битой по голове. Когда совсем не ожидаешь, что придётся расхлёбывать последствия свих же деяний. Когда изначально даже не думал, что возникнет желание поступить как-то иначе. А Лизу словно понесло, словно прощупала – в каком месте на него сейчас можно давить. Женщина – как настоящая хищница, ощущает твою слабость по запаху. Тогда он снова подошёл к ней, взял за руку и провёл подушечкой большого пальца по нежной коже, собираясь с мыслями.

– Глупо просить прощения за то, что я хотел сделать, и сделал бы в любом случае. Просто дай мне шанс что-то исправить.

– И если я скажу нет?..

– Я всё равно это сделаю, – честно и уверенно ответил он.

– Ты всегда не оставляешь выбора своей жертве?

– Ты не жертва… уже нет.

– Тогда кто я тебе? Просто интересно.

А он наклонился, упираясь рукой в подголовник кровати, и сказал ей в лицо:

– Ты… моя принцесска. Так что, даже не мечтай, что оставлю в покое.

Она, похоже, так растерялась, что забыла возразить. Просто разглядывала его и молчала. Тогда Глеб отстранился и направился к выходу.

– Отдыхай. И даю тебе один день – завтра жди. Если Тихон надумает показать здесь свою рожу, в чём я сомневаюсь – обо мне ни слова, не трави его. А если что-то будет нужно или возникнут какие-то проблемы, – добавил у самой двери, бросив взгляд на сотовый, который лежал на тумбочке, – в твоём новом телефоне уже есть мой номер.

* * *

Меня одолевали странные чувства. Впрочем, я уже привыкла к хаосу внутри себя. Глеб был так напорист, что даже не дал шанса настоять на своём. У меня просто не оказалось сил с ним бороться. Да ещё такие слова были сказаны, которые не сотрёшь из памяти волшебным ластиком. И ведь совершенно простые, да только их не ожидаешь услышать от Барса. В итоге я была совершенно растеряна. А ещё так подавлена, что не желала сейчас принимать какие-то решения. Ещё это его «не трави Влада» – это что-то новенькое и совершенно удивительное. Будто передо мной здесь стоял другой человек.

Единственное, что радовало, так это родные, которые наведались ко мне с самого утра. Я наконец-то увидела родителей, наконец-то ощутила тепло любящих объятий. Разве что, пришлось успокаивать мать, которая при виде меня начала заливаться слезами. Отец так вообще предпочёл молча подойти и обнять нас двоих, хоть было и видно, как злился, и как тяжело ему давалось смотреть на свою дочь в таком состоянии.

– Мам, перестань.

А она погладила меня по спине и сказала:

– Ничего детка, всё будет хорошо. Влад сказал, что всё узнает и всех накажет. Он тебя так любит.

От этих слов я ощутимо дрогнула. Если эти мысли с подачи Влада – мне они совсем не нравились. Мне вообще теперь не нравилось, что он мой муж, что имеет право за моей спиной общаться с моими родителями. В этот момент всё-таки пришлось задуматься над словами Глеба. Потому что любовь Влада – это полное враньё. Потому что теперь он не вызывал у меня хороших и светлых чувств, одну неприязнь и страх, а ещё острое желание развестись. Но выливать на родных всю правду – я не могла так сразу.

– Дочь, вчера мы видели молодого человека, который приходил к тебе, – говорила мне мать. – И он выглядел очень суровым. Я даже удивилась, что ты могла быть с ним знакома. У него короткая стрижка и такие глаза… прям холодные.

Я потупила взгляд, а мать взяла меня за руку и крепко стиснула.