У пана лесничего на шляпе кисточка

Но Агатка и вправду иногда становилась ужасной проказницей. Даже Йожко и тот на нее жаловался. И не только из-за поросенка. Однажды Агатка взобралась по лестнице к голубятням. И в одну из них — довольно просторную — влезла. А вот вылезти — ну никак. Ударилась в слезы, позвала Веронку, но и та не знала, как сестричке помочь.

— Агата, я пойду позову Йожко или маму.

— Нет, Веронка, они еще рассердятся на меня.

— Ну тогда папу. Он почти никогда не сердится. Он сердится только, когда мы мешаем ему.

— Нет, не зови, кто его знает, может, и он рассердится. Веронка, помоги мне, пожалуйста, а то эта голубятня еще вместе со мной упадет.

— Как я тебе помогу? Попробуй сама вылезти. Сначала одну ногу поставь на лестницу, потом вторую, а тогда уже легко спустишься.

— Веронка, у меня же только голова снаружи, — плакала Агатка, — а голову на лестницу не поставишь. А если повернусь и высуну из голубятни ноги, тогда лестницы не увижу: куда мне ногу-то ставить?

— Ты повернись, Агатка, а как высунешь ноги, я тебе сразу скажу, куда их поставить.

Агатка послушалась, высунула ноги наружу, но напрасно Веронка подавала ей советы — влезть-то в голубятню было легко, а вот вылезти — дело нешуточное.

К счастью, вышел Йожко и помог Агатке спуститься.

Но девочка и потом не могла успокоиться. И все только просила его:

— Йожко, пожалуйста, не говори никому, что я была в голубятне. Веронка и то никому не скажет. Ведь если вы меня выдадите, ребята еще станут надо мной смеяться.

ВОРОНА

У Йожко было много зверюшек. Кролики, поросенок, голуби и даже ручная ворона, которую звали Катка. Если Катка куда отлетала, то стоило Йожко крикнуть — и она тут как тут.

Сколько раз девочки думали: пропала Катка! И звать ее звали, и кричали ей во всю мочь — ворона как сквозь землю провалилась. А все потому, что дяди Йожко не было дома. А как придет домой, Веронка с Агаткой сразу жаловаться:

— Йожко, ворона потерялась, Катка потерялась!

— Отчего ж это она потерялась? Где это она могла потеряться? Коли нету ее, позвать надобно.

— Да мы звали ее, звали. Знаешь, Йожко, как мы громко кричали.

— Значит, кричать не умеете! Значит, плохо кричите! А может, она вас боится. Ворона знать человека должна. Гляньте-ка! Раз-два, и она тут как тут! — Йожко прикладывал руку ко рту и кричал: — Катка!

Йожко кричал, звал, девочки ждали-ждали, дождаться не могли. А иной раз и он сердился, правда не на Катку.

— Может, она чуть подальше отлетела. В последнее время она все чаще далеко отлетает, потому что наш сосед купил мотоцикл и вот стрекочет во дворе. Завел бы мотор, рванул бы враз, глядишь, и Катка бы не пугалась. А он знай стрекочет да стрекочет, я даже как-то сказала ему: «Чего вы нашу ворону стращаете?»

Но кто знает, может, и Йожко был не совсем прав. Сосед-то вовсе не хотел пугать Катку. Он и девочкам однажды сказал по секрету через забор:

— Послушайте, детки, вы думаете, я не знаю, что Йожко на меня все время жалуется? Мне ведь тоже его ворона нравится. Только я каждое утро на мотоцикле на работу езжу. А ведь завести мотоцикл надо? Во дворе не завожу, выкачу на улицу, разбегусь, а как начнет стрекотать, я — рраз на него и задаю стрекача. Только меня и видели!

Но Йожко, наверное, услышал, как сосед с девочками разговаривал.

— Сосед говорит, что он не стрекочет! Еще как стрекочет! Тррр да тррр! Ведь прежде чем задать стрекача, застрекотать надо. Вот и получается: мотоцикл — стрекочет, а ворона — стрекача задает. Но пропасть она не пропала. Не бойтесь!

И Йожко снова прикладывает руку ко рту. И снова начинает выкликивать:

— Катка! Катка! Катка!

И вдруг, откуда ни возьмись, ворона.

Йожко ловит ее на лету и спрашивает:

— Кому посадить ее на руку или на плечо? А ну-ка живо ей что-нибудь поесть принесите!

Ворона мотоцикла не очень боится. Если она ручная, никто обижать ее не станет, и она долго у вас проживет. Ворона к человеку легко привыкает. А зимой возле людей вороне и подавно нравится. Особенно и приручать ее не нужно. Только никогда не пугайте ее!

ЯИЧКО

Как-то раз, когда девочки гостили у Йожко, Веронка нашла во дворе под забором яичко и показала его Агатке. А та давай вокруг нее прыгать да ахать:

— Ах, какое яичко! Такого хорошенького яичка я еще сроду не видела. Веронка, дай мне, пожалуйста, его подержать, ну хоть на немножечко!

— Вот уж нет, пойду сначала покажу его Йожко или бабушке.

— Ну Веронка, прошу тебя, дай мне его на немножечко! Я хоть чуточку его подержу. И лучше никому ничего не говори. А скажешь, враз отберут у нас это миленькое яичко, мы даже поиграть с ним не успеем.

Веронка дала сестре подержать яичко. Да вот история: яичко до того Агатке понравилось, что она и отдавать его не захотела, подержать немножко и то не дала.

Девочки повздорили. Веронка грозилась, что пойдет и пожалуется. Но что-то уж больно долго собиралась: боялась, верно, что Агатка станет дразнить ее ябедой. А Агатка, должно быть, знала, чего Веронка боится, и потому не отдавала яичко. Даже заранее корчила рожи и ехидничала. И вдобавок еще прыгала и вертела яичком перед самым сестриным носом: