У Персидской границы

Мужики быстро сорвали с одного разбойника рубаху, разорвали её и завязали всем пятерым глаза.

– Вот теперь порядок, – произнёс довольный Михаил.

Разбойники всё ещё удерживали позицию возле первого ущелья, когда отряд Фёдора вместе со скотом, обогнув гору, остановился возле реки в ста метрах от первого ущелья. Алихан нервничал. Он ждал погонщика Махмуда, который по его расчётам давно уже должен был прискакать и сообщить ему о том, что скот вошёл во второе ущелье. Но Махмуда всё не было.

– Мужики, ждите нас тут, а мы с Данилом пойдём своих позовём, – громко крикнул Фёдор.

– Фёдор, позволь и мне пойти с вами, – жалобным тоном произнёс Михаил.

– Чего надумал? – с серьёзным видом спросил Фёдор.

– Уж больно хочется мне с Алиханом погутарить. Просто распирает меня всего от желания, – ответил Михаил.

– О чём говорить собираешься? – спросил Фёдор.

– Скажу, чтоб воинов своих развязал, – ответил Михаил.

– Только шею свою длинную сильно не высовывай, – сказал Фёдор, зная неугомонный нрав Михаила.

– Ясное дело, – ответил довольный Михаил.

Он быстро снял с головы свою казацкую шапку, нарвал траву, наложил её на голову и спину и пополз по траве к дубу, который рос рядом с баррикадами.

Михаил дополз до дуба, поднял с земли сухую палку одел на один конец шапку и, высунув её из-за дуба, громко крикнул:

– Эй, Алихан! Ты меня слышишь?

– Пошёл на куй, – злобно ответил Алихан.

И тут же пуля сбила шапку казака.

– Алихан! Не стреляй! Дело есть к тебе, – крикнул Михаил, высовывая свою шапку с другой стороны дуба.

– Чего хочешь? – выкрикнул Алихан.

– Алихан, пойди, развяжи своих воинов, а то боюсь, что их волки разорвут. Они сидят возле ущелья с завязанными глазами, – сказал Михаил.

– Врёшь, свинья! – с испугом выкрикнул Алихан и стал стрелять по дубу.

– Что не веришь? Хочешь, мы тебе своих коров покажем? Они здесь, у нас. Да прекрати ты стрелять, – крикнул из-за дуба Михаил.

Алихан действительно перестал стрелять и тут же услышал мычание коров с противоположной стороны. В его сердце сразу же закралось сомнение, но он взял себя в руки и крикнул:

– Пошёл на куй. Это другие коровы.

– Не другие, это те самые. Мы их только что у твоего погонщика Махмуда отбили, – ответил Михаил.

– Собаки! Убью всех! – в бешенстве закричал Алихан, сообразив, что его джигиты упустили скот.

– Поторопись, Алихан, а то всех своих воинов растеряешь, – крикнул Михаил, высовывая свою шапку из-за дуба.

Алихан выстрелил ещё три раза в сторону дуба, затем вскочил на коня и поскакал вместе со своей гвардией к границе.

Глава третья

Вскоре после нападения разбойников на скот поп пригласил Олесю в молельный дом. Она пошла туда со своей дочкой. Бабушка категорически отказалась принимать новую веру. Олеся всю дорогу шла и оглядывалась в надежде, что бабушка изменит своё решение и пойдёт с ними, но старуха была непоколебима.

В конце улицы, перед поворотом в переулок, Олеся остановилась и посмотрела назад.

Девочка поняла свою мать и спросила:

– Мама, а почему бабушка не идёт с нами в молельный дом?

– Она не может туда идти, – ответила Олеся.

– Почему, мама?

– Потому что она старенькая и ей будет очень трудно привыкать к новым законам и обычаям, – ответила Олеся.

Она последний раз шла по земле Олесей. С тревожно бьющимся сердцем она вошла в молельный дом. Там все уже было готово для проведения таинственного обряда посвящения её субботническую веру. Из молельного дома она вышла Рахилью, а её дочь – Диворой. Несмотря на то, что Олеся стала субботницей, земельный надел ей не выделили, так как по закону земля распределялась только на мужчин. Староста Семён предложил ей выйти замуж за вдовца, на что Олеся ответила, что предпочитает остаться работницей. Выйдя из молельного дома, Олеся почувствовала сильное душевное просветление. А в голове всё ещё звучали слова попа Якова, который говорил в присутствии старейшин:

– Осознано ли ты, дочь моя, входишь в наш дом, принимая нашу веру? Ведь пути назад не будет. Ты должна навеки остаться с нами.

– Да, осознано. Я, великая раскаявшаяся грешница, иду к вам осознанно, иду к вам с верой, любовью и чистой душой, – без сомнения ответила Олеся.

Рахиль была очень рада, что обрела надёжную семью мудрых, и мужественных сельчан, готовых в любую минуту придти к ней на помощь. Она шла и светилась от счастья, в полной мере осознав, что нашла, наконец, свой причал и ей не придётся больше скитаться по свету в поисках ночлега. И нашла она его, пройдя через нечеловеческие муки и лишения. И пусть у неё ещё не было своего угла, зато был у неё теперь молельный дом, в который она могла входить как в собственный.

– Благодарю тебя, Отец Небесный, – тихо произнесла Рахиль и с любовью посмотрела на небо.

Со стороны моря бежала небольшая тучка.

– Вот и дождь дождались, – произнесла Рахиль, рассматривая тучку.

– Мама, мне можно будет под дождём побегать? – спросила Дивора.

– Конечно можно, – ответила Рахиль.

Если случалось, что летом шёл дождь, то он был тёплым, и дети часто резвились и играли под ним.

– Дивора, сейчас зайдём в магазин и купим чай, – сказала Рахиль.

– А конфеты купим?