У подножия Саян

Однажды прошел слух, что неподалеку объявились вооруженные бандиты. Они отбирали у аратов скот, вещи, еду. Все мужчины, чтобы их силком не затащили в банду, скрылись, взяв с собой коней и ружья. Девушки прятались в лесах. В аалах остались беременные женщины да маленькие дети. Из мужчин в аале был только дед Чазарадыр.

Вскоре и в наш аал нагрянули бандиты... Их было человек десять. Утром послышался конский топот, и кто-то закричал возле нашей юрты: «Выходите!»

Маме было тяжело ходить, последнее время прихварывала, но все-таки вышла. Она увидела всадника с завязанным лицом, с револьвером в руке.

— Есть у вас мясо, арака? — закричал всадник.

Мама вернулась в юрту и вынесла когээр с аракой. Бандит подхватил его — так сова подхватывает зайчонка... Потом два-три раза выстрелил вверх и махнул рукой остальным конникам, все поскакали в сторону верхних аалов; тот, с черной повязкой, впереди.

Вскоре после их отъезда в верхних аалах раздался плач женщин, лай собак, выстрелы...

Нас успокоила тетушка Тос-Танма — тогда ее звали Намчалбаа. Она все говорила, что бандитам несдобровать: мужчины им отомстят. Так оно и случилось.

Мужчины объединились в большой отряд. И вот однажды ночью вернулся отец и сказал, что с разбойниками покончено. Все вернулись, кроме старика Чазарадыра. Он взялся провести бандитов через горы в Монголию, а завел их в засаду. Его застрелил сам главарь.

Чудесный человек Чазарадыр. Когда вспыхнула революция, он ездил по аалам и всем рассказывал про новую жизнь. Он говорил, что наступает счастливое время для бедных аратов.

Никто не знал, каковы силы бандитов. Чтобы уберечь семьи, той же ночью многие аалы, в том числе и наш, перекочевали в дальние места, притаились, ожидая помощи красных отрядов. Женщины поймали всех собак, связали их и укрыли тяжелыми овчинами — боялись, что они залают и тем самым выдадут стоянку. «Я своему псу прижгла зад, сделайте и вы то же», — советовала всем Тос-Танма. Соседи послушались. И все было хорошо. Иная собака если и взлает, то лишь на миг — больно ведь...

Вспомнив Тос-Танму, я долго смеялась. Это в первый раз после смерти отца.

15 мая.

Сегодня была на собрании тожзема. Оно проходило на лугу около села. Начальство из райцентра критиковало наших таргаларов за то, что запоздали с весенним севом. Очень удивилась, увидев на собрании Мыйыс-Кулака. Он ведь, говорят, совершенно глух... Сидел возле важных таргаларов, приложив к уху свой рог. Люди горячатся, спорят, а он сидит как ни в чем не бывало. Что значит глухота. Лучше б у него не было руки или ноги: по крайней мере, понимал бы, что к чему.

...1952 год. 18 декабря.

Накануне, поздно вечером, вернулась из Кызыла — ездила на совещание животноводов. Должна была вернуться еще два дня назад. Но пришлось добираться на машине, потому что... В общем, получилась история — уступила свой билет на самолет. Попался мне сержант-пограничник. У него умер отец, спешил домой, на похороны, а все места заняты... У него был такой грустный вид. В общем, иначе не могла. Не простила бы себе черствости. Он так был рад, что даже поблагодарить забыл. Схватил билет — только его и видели... Любил, наверное, своего отца. Я ведь тоже любила»...

Эрес торопливо вытащил из-под койки чемодан, выбросил оттуда все, что было. Погоны... Билет, в который завернута красная звездочка. Эрес осторожно развернул его и несколько раз прочел: «Кыргыс». Почему же так? Ведь фамилия Долааны Монге. Как же я не запомнил ее лица? Удивительно!

Он все еще не мог поверить... Все сходилось. Эрес из Кызыла вылетел пятнадцатого. Долаана в тот же день отдала свой билет сержанту. Шестнадцатого была в Шагонаре, семнадцатого — в Агылыге, а восемнадцатого, как сказано в дневнике, — вышла на работу — с опозданием. Все точно. Тогда в аэропорту была она, Долаана!

Он стал читать дальше:

«1 мая.

Сегодня большой праздник. Праздник людей труда. И очень хорошо, что именно в этот день в моей жизни произошло незабываемое событие. С сегодняшнего дня я уже не Долаана Кыргыс, а Монге. Таков уж закон жизни: войлок растягивается, человек растет. Сенди Монге хороший парень. Надеюсь, в своем выборе я не ошиблась. Свадьба прошла как нельзя лучше: и старые обычаи были соблюдены, и новым, советским, отдали должное».

Теперь у Эреса не было никаких сомнений: тогда, в порту, ему помогла Долаана. Но где же ее муж Сенди? Почему она живет одна? Такая добрая, ладная, веселая — и одна. Неужели этот Сенди Монге мог ее бросить? Что за бессовестный дурак! Была бы она сейчас здесь, он бы не побоялся сказать все: как он ей благодарен и как любит...

Дальше следовала запись: