Читаем У подножия вулкана полностью

(С того самого дня ты больше не играл... И с того самого дня не знал радости... Опасная это штука начать разбираться в себе. Но и без гитары мало разве было у тебя лавров, и увлечений замужними женщинами, и так далее? Когда ты бросил играть, единственным ощутимым последствием было твое второе плавание да серия статей об английском каботажном флоте для «Глоба», где ты начал сотрудничать. А потом ты опять ушел в рейс — но теперь это духовно тебе ничего не дало. Вернулся пассажиром. Зато статьи имели успех. Трубы кораблей, изъеденные морской солью. Правь, Британия, морями. С тех пор все, что я писал, вызывало интерес... Но почему при этом я был начисто лишен честолюбия и не искал славы и журналистике? Видно, мне так и не удалось преодолеть свою неприязнь к газетным писакам, перед которыми я столь пылко преклонялся в юности. И потом у меня не было особой необходимости зарабатывать свой хлеб таким путем, как приходилось делать моим собратьям по перу. У меня всегда были другие доходы. И я очень даже неплохо управлялся на кораблях, где работал по свободному найму, и казалось — хотя я все острей чувствовал свое одиночество, свою замкнутость и свою дурацкую привычку сперва лезть на рожон, а потом смиряться, — будто в конце концов у меня вовсе и не было никакой гитары... Наверное, я с этой своей гитарой всем надоел до смерти. Но в определенном смысле — хотя кому до этого дело? — она своими звуками пробудила меня к жизни...)

— Недавно,— говорил консул, посмеиваясь, — кто-то ссылался на тебя в «Универсале». Только вот я позабыл, о чем была речь... Слушай, Хью, не хочешь ли «с умеренной скидкой» приобрести две «импортные, художественной работы, теплые и почти не ношенные шубы очень большого размера»?

— Сиди смирно.

— Или вот: «Кадиллак за пятьсот песо. Новый был куплен за двести...» А что значит вот это, как по-твоему? «Там же продается: белая лошадь. Обращаться по адресу: почтовый ящик номер семь»... Странно... «Антиалкогольный напиток». Это мне не по вкусу. А вот это должно тебя заинтересовать: «Квартирка в центре города, где можно свить любовное гнездышко». Или предлагается на выбор «изолированная, приличная...

— Ха...

— ...квартира»... Хью, послушай-ка еще: «Молодая особа из Европы, весьма приятной наружности, желает познакомиться с образованным мужчиной в расцвете лет, хорошо обеспеченным...»

Консул дрожал, но теперь, кажется, его просто трясло от смеха, Хью рассмеялся тоже и стоял, держа бритву на отлете.

— А вот прах знаменитого певца Хуана Рамиреса, слышь, Хью, до сих пор не упокоился в мире... Ого, гляди-ка «серьезнейшие нарекания» вызывает образ действий иных высокопоставленных полицейских чинов в Куаунауаке. «Серьезнейшие нарекания вызывает»... что такое?.. «...публичное осуществление негласных функций...».

Перейти на страницу:

Все книги серии Мастера Зарубежной прозы

У подножия вулкана
У подножия вулкана

"У подножия вулкана" - роман, действие которого происходит в маленьком мексиканском городке в течение одного ноябрьского дня 1939 г. — Дня поминовения усопших. Этот день — последний в жизни Джеффри Фермина, в прошлом британского консула, находящего убежище от жизни в беспробудном пьянстве. Бывшая жена Фермина, Ивонна, его сводный брат Хью и друг, кинорежиссер Ляруэль, пытаются спасти консула, уговорить его бросить пить и начать жизнь заново, однако судьба, которой Фермин заведомо «подыгрывает», отдает его в руки профашистских элементов, и он гибнет. Повествование об этом дне постоянно прерывается видениями, воспоминаниями и внутренними монологами, написанными в третьем лице, в которых раскрывается предыстория главных персонажей. Неизлечимый запой Фермина символизирует в романе роковой недуг всей западной цивилизации, не способной взглянуть в лицо истории и решительно противостоять угрозе ею же порожденного фашизма. Давая многомерный анализ извращенной индивидуализмом больной психики Фермина, Лаури исследует феномен человека, сознательно отказывающегося от жизни, от действия и от надежды. Однако в образной структуре романа духовной опустошенности и тотальному нигилизму консула противопоставлены внутренняя целостность и здоровье Хью, который выбирает другую формулу жизни: лучше верить во что-то, чем не верить ни во что. Логика характера Хью убеждает, что в надвигающейся решительной схватке с силами мрака он будет воевать против фашизма. Линия Хью, а также впечатляющий, выписанный с замечательным проникновением в национальный характер образ Мексики и ее народа, чья новая, истинная цивилизация еще впереди, сообщают роману историческую перспективу и лишают безысходности воссозданную в нем трагедию человека и общества. Виртуозное мастерство психологического рисунка; синтез конкретной реальности и символа, мифа; соединение тщательной передачи атмосферы времени с убедительной картиной внутренних конфликтов; слияние патетики и гротеска; оригинальная композиция — метафора, разворачивающаяся в многоголосье, напоминающее полифоничность монументального музыкального произведения, — все это делает «У подножия вулкана» выдающимся явлением англоязычной прозы XX в.

Малькольм Лаури

Проза / Классическая проза

Похожие книги