У порога

— Да, все предупреждены и готовы действовать одновременно на всех площадках, — кивнул Глазырев.

— Вы точно уверены в конечном результате? — спросил Афанасьев, пытливо заглядывая финансисту в глаза.

— Сто процентов гарантии, конечно же, никто вам не даст, кроме морга, но у меня есть чуйка, что все пойдет, как по маслу, — тихим, но уверенным голосом ответил Глазырев.

— Как только начнется совещание, ваши люди должны будут одновременно начать операцию по нейтрализации каналов. Не раньше и не позже, — опять принялся наставлять Афанасьев своего Цербера.

— Вы меня, прямо-таки обижаете своей мелочной опекой, — сварливо прошептал Тучков. — Я свое дело и так знаю. Не первый год служу Отечеству.

— А вы, — вновь повернул голову в сторону министра Афанасьев, — сможете лично и оперативно управлять всеми торговыми площадками?

— Да, — кивнул Глазырев, — тоже продемонстрировав кейс в своих руках, — средства оперативной связи у меня с собой и я могу управлять процессом, откуда угодно, хоть из туалета. Канал интернет-связи постоянный и защищенный, — предвосхитил он дальнейшие расспросы со стороны Верховного.

— А что там насчет журналистов? — вновь забеспокоился Валерий Васильевич. — Предупреждены?

— А как же! — осклабился жандарм. — И не только предупреждены, но уже и находятся тут — неподалеку. В нужное время я подам им знак.

— Отлично, товарищи, — протянул обе руки для пожатия диктатор, — тогда, с Богом! Вон, я вижу уже идут по коридору остальные члены Президиума.

Ровно в 8.00 все заинтересованные лица собрались в уже хорошо «обжитом» помещении малого совещательного зала. Новеньким здесь был лишь «виновник» собрания — Алексей Борисович Мюллер, слава «серого» кардинала московского политикума которого распространилась далеко за пределы Российской Федерации. За круглым столом места хватило всем девятерым участникам. На правах хозяина кабинета Афанасьев открыл внеочередное собрание:

— Коллеги, — буднично, но зато сразу с места и в карьер начал диктатор, — мы сегодня собрались здесь, чтобы заслушать руководителя одного из столпов нашей экономики — государственной корпорации «Промгаз», всем хорошо известного господина и товарища Мюллера Алексея Борисовича. Или уже не товарища, а только господина? — с прищуром обратился он в сторону газового магната на доверии.

— Товарища, товарища, — быстро закивал головой Мюллер, давно уже сориентировавшийся, откуда и куда дуют ветры.

— Ну, коли так, — хмыкнул Афанасьев, — то, тогда слушаем, что там у вас такое стряслось.

Мюллер слегка откашлялся в кулачок для придания голосу твердости и начал негромкое повествование о кознях своих иностранных партнеров по бизнесу.

— История нашего противостояния с западноевропейскими потребителями газа уходит своими корнями даже не во вчера, а в те далекие девяностые, когда было принято решение на самом высоком уровне преобразовать Министерство газовой добычи и промышленности в акционерное общество, возглавляемое покойным Рэмом Вяхиревым. Именно тогда была принята идея по стимулированию иностранных инвестиций в нашу газодобычу путем продажи части акций новообразованного акционерного общества зарубежным партнерам. Партнер был единственным, а потому и естественным. Это был «Рургаз», находящийся в Германии, куда собственно говоря, и была проложена основная труба еще с советских времен. Бурный рост промышленного производства на Западе стимулировал, как инвестиции со стороны нашего главного партнера, так, соответственно, и увеличение с нашей стороны, газодобычи. Прибыли концерна росли, а вместе с ним и аппетиты его акционеров. Трех процентов акций, изначально проданных «Рургазу» уже не хватало нашим немецким партнерам. К тому же количество партнеров тоже возросло. К «Рургазу» примкнули «Basf» и «E.O.N», также желавшие стать акционерами «Промгаза». А дальше полку жаждущих только прибывало. В результате, к началу конфликта на Украине, начавшемуся в 2014 году, в нашем распоряжении оставался только контрольный пакет акций в размере 50 % плюс одна акция.

— Пфф! — фыркнул Сергей Иванович, кривясь лицом. — К чему все эти завывающие нотки и пафос?! Не вы ли, почти двадцать лет руководили концерном? А теперь делаете вид, что только сейчас узнали о факте владения иностранцами активами концерна?!

— Да, знал, — не стал запираться Мюллер, — так же, как и все присутствующие, ибо компания публичная. Однако времена были иными и обе стороны придерживались джентельменских правил поведения. Им не в чем было упрекнуть нас, а у нас, в свою очередь, не имелось оснований подозревать, в чем бы то ни было, противоположную сторону.

— Ладно-ладно, давайте прекратим преждевременные дебаты, — одернул обоих Афанасьев. — Продолжайте, Алексей Борисович.

— Продолжаю, — угрюмо кивнул газовик. — Общее санкционное давление прямым образом сказалось и на отношениях между старыми деловыми партнерами. Как вы уже наверно слышали ранее, в офисах дочерних предприятий «Промгаза», что находятся на территории Германии, прошли ничем не спровоцированные обыски и изъятия бухгалтерской документации.

— В курсе, — буркнул Тучков.