У порога великой тайны

Но вернемся в Фонтенбло. Любименко вместе с Боннье разъезжает в шарабанчике, запряженном одной лошадкой, по окрестным лесам. Во время этих долгих экскурсий со многими остановками рождаются мысли, догадки, планы исследований.

Любименко приехал в Фонтенбло со своей темой: тень и свет. Еще в институте, изучая лесоводство, Владимир Николаевич заинтересовался тенелюбием и светолюбием деревьев. Почему лиственница и береза не выносят затенения, а клен и бук даже ищут тени? С давних пор замечено, кстати, что деревья, отбрасывающие много тени, — и сами тенелюбы, а те, что дают слабую тень, — светолюбы. Заметьте — у теневых растений листья толще. Если приглядеться к листу тенелюба под микроскопом, то видно, что на этом листе гораздо больше устьиц, чем на листе светолюбивого дерева. А раз больше устьиц, то и углекислый газ воздуха быстрее проникает внутрь листа.

Но одних внешних наблюдений, накопленных ботанической наукой, Любименке мало. Он предпринимает глубокие исследования, отнимающие у него много лет, чтобы разгадать механизм тенелюбия и светолюбия растений. И эти исследования неизменно приводят его к зеленой пластиде…

Страсть к путешествиям, которая тлеет в каждом из нас, никогда не угасая, в нем горела неистово. Обстоятельства складывались для него так удачно, что он успел побывать за свою жизнь на всех континентах. И всюду он задавал всевозможным растениям — от притоптанного прохожими пропыленного подорожника до величавой пальмы — одни и те же вопросы.

Он исследовал 600 видов растений — световых и теневых. Он узнал, что некоторым тенелюбам, чтобы их зеленые пластиды начали действовать, требуется в десятки раз меньше света, нежели светолюбам.

Вот тис — очень древний обитатель нашей планеты, появившийся на Земле еще в каменноугольном периоде, то есть более двухсот миллионов лет назад. Растет это дерево очень медленно, но зато и доживает иногда до двух тысяч лет. Тис — типичнейший тенелюб. У нас в стране он прячется под сенью кавказских и крымских широколиственных лесов. Любименко точными опытами устанавливает, что хлоропласта тиса начинают разлагать углекислый газ едва ли не в сумерках — при напряженности света в 10 раз меньшей, чем требуется для лиственницы.

В чем же тут дело?

С помощью разработанного им самим метода Любименко определил, сколько хлорофилла содержится у тиса и у лиственницы. Результат: у тиса на килограмм свежих листьев (хвои) приходится 2,41 грамма хлорофилла, у лиственницы — 1,15 грамма. Еще два растения: тенелюбивая лещина (орешник) и светолюбивый подорожник: у лещины в килограмме свежих листьев — 4,8 грамма хлорофилла, у подорожника — 1,8 грамма.

Ну, а самый хлоропласт? Он у тенелюбов крупнее, нежели у светолюбов, и, что важнее всего, более чувствителен к свету. Это Любименко проверил на сотнях растений.

И еще он выяснял, как тенелюбы и светолюбы поглощают лучи того или иного цвета. Оказалось, что теневые растения лучше, полнее используют синие лучи, чем светолюбы.

Пробыв года три ассистентом у Бородина, Любименко перешел на службу в Лесной департамент. Вероятно, молодого ученого прельщала возможность ездить по России и бывать за границей. В виде особого исключения ему такая возможность здесь предоставлялась.

Когда он кончил свои занятия в Фонтенбло, ему предложили занять место ботаника в Никитском саду. Он охотно согласился и проработал в Крыму шесть лет.

Не всем сотрудникам Никитского сада Любименко пришелся по душе. Некоторые из них, весьма далекие от научного творчества, хотя и дипломированные, лениво и бездумно тянули служебную лямку, потихоньку спиваясь от скуки на дешевом местном вине. От скуки же и сплетничали, а иногда не брезговали писанием доносов на своих близких.

Беспокойного, вечно увлеченного чем-то Любименко это сонное мещанское болото рассматривало как нечто чужеродное. Но он был слишком занят, да и незлобив, чтобы отзываться на шипение, доносившееся по его адресу из болота.

В Никитском саду Любименко занимался многими исследованиями: изучал химический состав плодов; вел наблюдения за ростом табака и винограда; следил, как под влиянием света образуются жирные масла у базилика — кустарника, из которого добываются пряности, лекарственные и ароматические вещества. И конечно, не прекращал изысканий, посвященных хлорофиллу и хлоропласту — это всегда и всюду было для него главным.

В 1910 году он успешно защищал в Харькове магистерскую диссертацию — «Содержание хлорофилла в хлорофилльном зерне и энергия фотосинтеза».

А спустя два года Российская Академия наук за исследования хлорофилла присудила Владимиру Николаевичу Любименко Бёйтензоргскую стипендию, дававшую возможность совершить длительное путешествие в тропические страны. Бёйтензоргской стипендия называлась по имени знаменитого ботанического сада на Яве.

Владимиру Николаевичу повезло. Он успел совершить это увлекательное бёйтензоргское путешествие до начала первой мировой войны — в 1913 году.