У последней черты (СИ)

Чурбанов, я вижу периферийным зрением тоже поворачивается к нему и едва заметно качает головой. Про улыбку не скажу.

В этот момент опер поднимает голову и поднимает глаза на паренька. Оценив его взгляд он резко оборачивается и видит замминистра. Чурбанов, правда, в штатском, но к чести опера, он его узнаёт. Узнаёт и вытягивается по стойке смирно.

— Товарищ генерал-полковник, — начинает он…

— Доложите, что тут у вас, — приказывает тот.

— Предположительно… Конфликт, приведший к гибели нескольких человек. Погибшие не были посетителями ресторана и не участвовали в мероприятии, проводившемся сегодня в ЦДЛ. Но они проникли на кухню, скорее всего, через служебный вход с этой стороны.

Он показывает на знакомую мне дверь.

— Устроили драку, в результате чего был нанесён ущерб кухне. Была разбита посуда и опрокинута кастрюля с кипящим грибным соусом. Соус попал на человека, он сейчас отправлен в институт Склифосовского. А остальные участники потасовки выскочили во двор, где их поджидал водитель одного из автомобилей и открыл огонь и из пистолета. Причём, из ПБ-6. Это бесшумный…

— Знаю, дальше.

— Так точно. Расстрелял, а потом выстрелил себе в голову. Эксперты работают, но на первый взгляд по положению тел похоже, что действительно он палил. Кому принадлежит машина, выясняем. Опрашиваем свидетелей. Вот молодой человек видел двоих и одного опознал. Женщина видела вроде всех пятерых, но лиц не запомнила. Один, самый огромный, схватил её и повалил на пол. Вроде как надругаться хотел. Но она закричала… Тут ещё разбираться будем.

— Ясно, — кивает Чурбанов. — Доложите своему начальству, чтобы держали меня в курсе. Продолжайте работать.

— Есть, доложить.

Он поворачивается к поварёнку и снова спрашивает:

— Ну что, Феоктистов, сможешь описать первого бегуна.

— Нет, — качает он головой, уже не глядя ни на меня, ни на замминистра. — Не рассмотрел. Там тарелки были, а он пролетел, как вихрь…

— Понятно, — опускает голову опер и опять что-то пишет в блокноте.

— Пойдём, — бросает мне Чурбанов и кивает в сторону выхода.

Мы выходим, молча идём по коридору, возвращаемся в зал и поднимаемся по лестнице. Я ловлю на себе взгляд Злобина и делаю знак, дескать уже скоро. Заходим в пустой каминный зал. Здесь стоит несколько столов, стены тоже украшают резные дубовые панели, но более тёмные, чем внизу. Ну, и, оправдывая название, одну из стен практически полностью занимает массивный камин.

— Ну, давай, — говорит он усаживаясь в кресло и доставая пачку «Мальборо», — рассказывай.

— Я, собственно, просил вас о встрече вот из-за этого самого Сергея Олеговича, — начинаю я. — Ситуация с нашим проектом внезапно утратила стабильность. Этот гражданин заявил, что теперь будет решать все бизнес-вопросы единолично. При этом сослался на вас. Поэтому я и хотел узнать ваше отношение к проблеме.

Я подробно рассказываю ему о нашей встрече в катране и о том, что думаю по этому поводу.

— Юрий Михайлович, не моё, конечно дело, но репутация у него совершенно однозначная. А вам удобно вообще с ним на людях вместе показываться? Простите, что я лезу, но ведь у вас недоброжелателей хватает. Они сейчас молчат, а потом… ну, сами понимаете. Тем более, что вот здесь сейчас вполне могут установить связь между автомобилями, этими волками убиенными и Лимончиком.

При имени Лимончика он резко поворачивает голову ко входу, проверяя, не слышит ли нас кто-нибудь.

— А какого хера ты здесь устроил? — зло шепчет он. — Ты совсем что ли?

— Я не устраивал, это ваш Сергей Олегович устроил. Напустил на меня своих ассасинов, прямо в туалете. По почкам мне шибанули да по башке, я аж выключился.

— Твою мать, — качает он головой, а я подробно рассказываю, что произошло.

— Сука, — говорит он, когда я заканчиваю. — Лимончик этот.

— А что, его нельзя просто… ну, того… вывести за границы игрового поля?

— Давно бы надо было, да только он меня держит кое за что…

— Ну, это же не дело. Надо этот вопрос решить. Вам некому поручить? Давайте я попробую.

Он внимательно смотрит на меня, но думает о своём, не понимая вопроса, а потом, будто очнувшись, качает головой:

— Нет. Даже не вздумай. Я сам.

— Просто скажите, это компромат? — мягко спрашиваю я.

— Всё, снимаем тему. Ничего по этому человеку не предпринимай.

— Ну, совсем ничего не получится, надо хотя бы оборону держать. Не могу же я просто так взять и отдать, то что строил всю мою сознательную жизнь, практически.

— Эти катраны ты не строил, — качает он головой.

— Верно. Но если отдадим их, на остальных проектах можно будет крест ставить. Кто с нами дела будет вестиа? Юрий Михайлович, я его туда не пущу и если он опять будет на жизнь мою покушаться, шею подставлять не стану.

Скорее всего, сейчас Лимончик будет очень активно давить на Чурбанова. Он увидел, что я не сдаюсь, что его шакалов уработал да ещё и припёрся к «биг боссу». Стало быть буду клепать на него, на Назара. Значит что? Значит нужно клепать на меня и мощнее, чем это я делаю.