У ПРУДА

Потом он замолчал и стал молча смотреть на Катю. Прилипшее к телу платье сделало её похожей на скульптуру Родена.

Поняв это, она стала старательно отрывать от себя мокрую одежду, быстро озираясь по сторонам. Вокруг было безлюдно. Резко повернувшись, она хотела быстро уйти или убежать. Сейчас ей это действительно хотелось. Тогда, стоя на мостках — не очень. Но уйти ей просто так не удалось и в этот раз. Сделав пару шагов, она оступилась и поняла, что на ноге нет одной босоножки. Сняв вторую, Катя быстро подбежала к парню и что — то хотела, видимо, сказать, но, поймав его взгляд, только открыла рот…. Взгляд его был тёплым и каким — то заботливым. Несколько секунд они стояли, смотря, друг другу в лицо. Обида и злость как — то сразу утихли. Она первой опустила голову, потом, бросив на него взгляд, быстро произнесла:

— …И вообще, босоножку мою… вылови!

Последние слова получились совсем уж снисходительными.

— Выловлю, ладно…

Парень, ещё долго, не шевелясь, смотрел ей вслед, как быстро перебирая босыми ногами, девушка шла к дому тёти Вари.

Опять стало слышно, как над прудом жужжали разноцветные стрекозы. Стало тихо, тихо. Стоял полдень.

Тётя Варя чем-то занималась во дворе, ещё издалека увидела спешащую внучку с одной босоножкой в руке. Когда девушка подошла ближе, она удивлённо подняла брови, немного откинув назад голову.

— Катенька! Что случилось? Ты мокрая вся! Ты что… — в пруд упала?

Жалостливый голос бабушки всколыхнул, улегшиеся было эмоции и Катя, срывающимся голосом быстро заговорила.

— Бабушка.… Там парень этот … я хотела… Я из-за него и сорвалась. …Там … доска эта.…Ну, в общем, оступилась…

— Ты проходи, проходи в дом, — участливо заговорила бабушка, перебивая внучку. — Пойдем скорей…

— Этот парень… Кирюша, наверное? — бабушка закрыла за собой дверь. — Это Кирилл! Это хороший парнишка, Катя! Он не мог тебя обидеть…

— Хороший, не хороший, я не знаю! Вот босоножка моя утопла.… В чем ходить теперь…

— Да он доста-а-анет! — протянула бабушка, улыбаясь широко. — Не беспокойся, Катенька! Парень он хороший, он не может человеку больно сделать, я его знаю. Он тут на глазах вырос. Да ты раздевайся, снимай с себя мокрое, вытрись… Переоденься, где твоя сумка?

— Вон, у окна, бабушка, — показала одной рукой Катя, второй набрасывая полотенце себе на голову.

— Ну вот! Сейчас я достану, что там у тебя?.. — Наклоняясь за сумкой, сказала баба Варя.

Катя, повернулась к зеркалу, вытирая волосы.

— А! Ну вот! — оживлённо произнесла бабушка. — Видишь, вот и босоножка твоя нашлась! — глядя в окно. — Я же говорила, выловит он!

Катя быстро присела и взглянула в окно. Парень медленно шёл к дому. Босоножка на ремешке качалась у него на пальце.

Кирилл, замедляя шаг, ещё не зная, как ему поступить, сосредоточенно посмотрел в окна. Катя быстро отскочила внутрь комнаты.

— Ну! Сама выйдешь, или мне сходить!

— Пожалуйста, бабушка, выйди, возьми, пожалуйста! — быстро затараторила Катя.

— Ладно! — улыбаясь внучке, бабушка медленно пошла к двери.

— А! Кирюша! Здравствуй! — осторожно ступая по ступенькам крыльца, держась за поручень, бабушка медленно стала двигаться навстречу.

— Здравствуйте, тётя Варя! — неуверенно произнес парень, оторвавшись от забора и сделав шаг навстречу.

— Тётя Варя, я не хотел, я только за руку взял её…. Ну, она, провалиться могла! Там доска, эта, знаете…

— Знаю! — улыбнулась бабушка.

— Да ты присядь, Кирюша, присядь! — усаживаясь на скамейку, убаюкивающее призвала она.

— Да ты не волнуйся, присядь!

Кирилл послушно сел рядом. Бабушка Варя явно располагала к разговору. Довольная улыбка блуждала по её лицу. Глаза были слегка сощурены.

— Вот, босоножку, достал, — робко произнес Кирилл и осторожно положил на край скамейки.

— Ааа…а! Хрустальный башмачок! — взяла босоножку бабушка, и почему-то стала на неё смотреть внимательно, будь-то и вправду, это был “сказочный” башмачок. Кирилл тоже осторожно улыбнулся, отвернув голову.

— …Там такая грязь, не сразу отыскал…, - нескладно продолжил парень, пытаясь хоть как-то поддержать разговор.

— Грязь? Какая грязь, Кирюша? Ведь наш пруд, — чистый! Правда?

— Правда,…чистый…. Ил этот …, поднялся… со дна…

— Кирюша? — вопросительно посмотрела на него бабушка, лукаво улыбаясь.

— Что, тётя Варя?

— У тебя мотоцикл ведь есть, да?

— Есть…

— Ты его, ведь, чем-то смазываешь, там, масло какое-то, да?

— Да…, - не понимая, медленно ответил юноша.

— А масло это, если, ну скажем, в цветок вылить, — что будет?

— Ну, погибнет, цветок…

— Верно!

— А если ил из нашего пруда в цветок положить, что будет?

— Ну, как что…лучше расти будет, ведь, это же удобрение…, - ил!

— Вот ты сам себе и ответил — что есть грязь!

— Понимаешь, Кирюша, — серьёзно заговорила бабушка, — то, что помогает “живому”, грязью быть не может, а вот, что останавливает жизнь — это и есть грязь, понимаешь?

— Конечно…

— Вот ты слёту всё понимаешь, Кирюша, — вздохнула бабушка. — Другие вот, живое топчут, и грязь за деньги покупают, и преклоняются перед ней…. Вот когда поймут они это, может, и жизнь изменится…. Это — важно. Очень!

Кирилл внимательно и пристально смотрел в глаза бабушке.