У Ромео нет сердца

Ну вот, собственно, и поговорили. Что теперь? Остается изображать, что мне хорошо и одной и что мне никто рядом не нужен. Ненавижу эти минуты, не люблю себя такой. Я лучше, умней, раскрепощеннее, – в своих внутренних монологах и мечтах. Мой любовный опыт скуден – несколько свиданий и пара поцелуев. Все они были неловкими: каждый раз у меня оставалось ощущение, будто я сходила на тренировку перед стартом во взрослую жизнь. Почему, почему, почему?..

Почему я такая? Почему я когда-то решила, что в него влюбилась? Я ведь его совсем не знаю: за все время знакомства я услышала от него только несколько фраз. Наверняка ничего не клеится потому, что я просто боюсь в нем разочароваться. Нет, все проще: это просто знак свыше, что он – не мое. Да, мне восемнадцать, дурацких восемнадцать – нужно просто пережить этот возраст. Отмучиться – и все пройдет. Ну вот. Это даже не смешно – говорить себе такое вместо того, чтобы непринужденно общаться, ходить в кино, узнавать друг друга. В конце концов я решаю уйти, сидеть с ним вот так, как два памятника, становится невыносимо.

– Ты уже уходишь?

– Я могу смотреть на это целый день, но я должна вернуться домой как можно скорее.

«Прозвучало вроде бы неплохо, – думаю я и мысленно выдыхаю. – Наконец сказала хоть что-то толковое».

– И тебе совсем не хочется поиграть во все эти девчачьи штучки, – говорит Марк, кивая в сторону позирующей Маринки. – Погоди…

Я вновь сажусь на диван. Минуты через две он возвращается.

Следующие полчаса все вертится вокруг меня. Мне делают макияж, прическу и фотографируют. Все как мне нужно, в профиль – и даже пару раз анфас. Происходящее очень непривычно. Не могу сказать, что я чувствую себя королевой, но внимание к моей персоне мне нравится. Я получаю свою порцию счастья и красоты, а потом Марк отвозит меня домой. Почти все время мы едем молча, и мне вновь холодно…

Димку я застаю уже спящим. Рядом с ним лежит записка: «Марина, фильм прекрасен».

* * *

Разумеется, сегодня мне нелегко уснуть. Интересно, о чем думаешь ты, когда не можешь уснуть? О проблемах, об одиночестве… О чем думаю я? О тебе. О том, что мы обязательно встретимся, когда на мне будет самое красивое платье на свете. Я – девочка. И мне можно мечтать…

Этот тренинг мог бы быть бесконечным, но в одиннадцать, когда мои мысли, наконец, хоть как-то упорядочились, раздается телефонный звонок. Я смотрю на мобильник с удивлением. Еще никогда она не звонила так поздно. Мои пальцы не сразу попадают на нужную кнопку, я даже успеваю подумать, что сама судьба противится предстоящему разговору. Но Маринка настойчиво продолжает звонить, и вскоре я слышу её взволнованный голос:

– Ты дома?

– Да. А что?

– Одна или с Марком?

– Хм… Что ему делать у меня?

– Что-что… сама знаешь, что! Я видела, как он сегодня смотрел на тебя. Если тебе хочется с ним флиртовать, ради бога, но не позволяй ему большего, потом пожалеешь – вытрет о тебя ноги. Запомни, я предупреждала.

– Да я и не думала ни о чем таком…

– Ну-ну, типа, верю. Ладно. Спи давай, завтра в школу.

Проворочавшись до полуночи, я встаю и включаю компьютер.

Марк. Я старалась не думать о нем с тех пор, как это случилось. Несколько раз я порывалась прочитать о тех событиях все, что можно найти в интернете. Я посвятила много часов просмотру новостных лент и ее фотографий. Долго не могла поверить, что она умерла, что больше нет той, кем хотела стать я сама, – стройной блондинки в придуманной мною шляпе. Ей было всего восемнадцать, как мне сейчас, она была влюблена и надеялась счастливо прожить с любимым долгую жизнь.

Тогда я не сразу узнала, что три недели, которые я «проболела» в компании с Димкой, оказались роковыми для Марка.

«Сын известного режиссера разбился вместе с девушкой!»

«Любовь с папенькиным сынком столкнула в пропасть».

«Трагедия над пропастью – случайность или пиар нового фильма?»

«Как стать знаменитым за счет смерти любимой».

Марк сыграл свою первую главную роль в фильме отца. Во время выхода картины на широкий экран он вместе с Лизой сорвался в обрыв на велосипеде. Ему удалось удержаться, она – разбилась. Блоги пестрели сообщениями об уголовном деле. О том, что изначально инцидент с велосипедом был инсценировкой ради пиара, но, к несчастью, случилась трагедия. Мысль о том, что Марк может быть виновен в гибели своей любимой, наполняет меня ужасом.

Из-за этого несчастья фильм завоевал бешеную популярность и признание, о молодом артисте заговорили как о новой яркой звезде. Чужая боль гораздо привлекательнее любой выдумки талантливого сценариста. Подумав об этом сейчас, я закрываю глаза. И открываю их практически сразу, чтобы, как опытный мазохист, продолжить просмотр фотографий трехлетней давности. На одной из них искаженное мукой лицо Марка – и это не кадр из кинофильма. Ровно через полгода после гибели Лизы он упал с седьмого этажа. Без свидетелей и якобы случайно.

«Самоубийство как самонаказание».

«От пропасти до проема окна – полгода».

«Звездный мальчик: «Я всего лишь мыл оконную раму». Ну-ну…»

«От смерти его спасли козырек у подъезда и клумба».

«Наркотики или безрассудство?»